Золотухин И. Н.

Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

Проблемы безопасности в АТР, в том числе территориальные споры вызывают интерес не только учёных и публицистов, но также военных экспертов, опыт и знания которых позволяют взглянуть на существую­щие проблемы с иного ракурса и имеют несомненную ценность как для академического сообщества, так и для широкого круга читателей, заин­тересованных в перипетиях современной международной политики.

Территориальный спор вокруг архипелага Спратли является од­ним из наиболее актуальных конфликтов не только в Юго-Восточной Азии (ЮВА), но и в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Сложный характер противоречий, обусловивших возникновение конфликта в со­вокупности с выгодами, которые сконцентрированы в Южно-Китайском море, ведут к высокой вероятности противостояния не только между не­посредственными участниками спора, но и между великими державами, а нагнетание напряжённости вокруг архипелага Спратли может сдето­нировать вооружённое столкновение со сложно предсказуемым итогом.

Работа Кларен­са Буше представля­ет собой точку зрения профессионального военного, подполков­ника, офицера ВВС США в отставке, вы­пускника Универси­тета Южной Кали­форнии и Академии ВВС США, и страте­гическое видение про­блемы принадлежно­сти Спратли в работе превалирует. В этом отношении моногра­фия Буше позволяет взглянуть ситуацию в Южно-Китайском море (ЮКМ) как на зону потенциально­го риска для всего тихоокеанского со­общества. Поэтому позиция США, уде­ляющих пристальное внимание процессам в ЮКМ, продиктова­на необходимостью не допустить дестабили­зации обстановки в это регионе. Вашингтон заинтересован в кон­троле над ситуацией в отношении островов Спратли в условиях всё большей увлечён­ности Китаем демонстрацией силы в ЮКМ, заявлений КНР о создании зоны противовоздушной безопасности (ADIZ) в Восточно-Китайском море в ноябре 2013 г, а также развёртыванием Пекином элементов стратегии A2/AD (anti-access/area-denial, недопущение проникновения внутрь про­странства), направленной на обеспечение безопасности своей береговой зоны и предотвращение воздушных, подводных, морских ударов со сто­роны потенциальных противников, прежде всего США.

Монография издана Институтом стратегических исследований, который занимается исследованием проблем в сфере американской на­циональной безопасности и военной стратегии с акцентом на геострате­гический анализ.

В первой главе «Регион Спратли и его важность» автором даётся обоснование значимости архипелага в ресурсном и стратегическом от­ношении, а также важность региона Спратли для США.

Экономическое значение островов Спратли очевидно. Прежде все­го, здесь осуществляется 10% мировой добычи рыбы. Для стран-участниц территориального спора «рыбный вопрос» очень важен: рыба – это 7% экспорта Вьетнама, рыболовный промысел составляет 4% ВВП Филип­пин, потребление рыбы на Филиппинах, во Вьетнаме, и в КНР достигает 50%. Загрязнение акватории ЮКМ (в том числе и по причине интенсив­ного судоходства и добычи углеводородов) влечёт социальные проблемы, которые в свою очередь, ведут к обострению проблем безопасности – ро­сту пиратства, борьбе за морское пространство соседних стран.

Кроме того, архипелаг Спратли не без оснований называют «вто­рым Персидским заливом». Буше приводит данные USEIA (администра­ции США по энергетической информации), которая оценила освоенные резервы газа в районе шельфовой зоны Спратли в 1 трлн. куб футов, неосвоенные залежи нефти от 5,4 до 8 млрд. баррелей и неосвоенные за­лежи газа от 7 до 55 трлн. куб футов. Цифры Национальной нефтяной компании КНР ещё более оптимистичны: 125 млрд. баррелей и 500 трлн. куб футов, что в 5 раз превышает резервы Китая [9]. Интерес Китая к энергоресурсам шельфа Спратли очевиден с учётом того, что в ближай­шие 25 лет потребление нефти и газа в стране вырастет вдвое, а потре­бление угля, как экологически грязного топлива, сократится. К тому же Спратли значительно ближе, чем Персидский залив, что снижает себе­стоимость углеводородов, а также и инфраструктурные и транспортные затраты.

Острова Спратли привлекательны в качестве выгодных инфра­структурных проектов: здесь выращивают фрукты, строят аэропорты, создают туристические объекты. Зона ЮКМ рассматривается как зона транснационального экотуризма в проекте BIMP-EAGA (Восточной Ас­социации Зоны роста АСЕАН) [1, p..8]. Наконец, через архипелаг про­ходят мировые торговые пути, осуществляется транспортировка нефти и газа в страны Восточной Азии.

К сожалению, экономические ресурсы Спратли являются причиной обострения конфликтов. Страны, имеющие выход в акваторию ЮКМ, нуждаются в энергоресурсах для развития экономики, поэтому столь яро отстаивают свои интересы и требования. С другой стороны, более 200 международных компаний заинтересованы в разведке и добыче угле­водородов в ЮКМ, и их инициативы и разработки могли бы развернуть вектор геополитических проблем в сторону геоэкономики и приоритет­ности экономического сотрудничества и взаимовыгодных проектов. Од­нако компании опасаются дестабилизации в районе спорных островов, особенно с учётом негативного отношения к ним со стороны Пекина, ко­торый опасается интернационализации территориальной проблемы.

Попытки КНР, Вьетнама, Филиппин договориться между собой тоже не привели к успеху: в 2008 г. было разорвано соглашение о мор­ской и сейсмической разведке в Южно-Китайском море и бывшие под­писанты начали добычу углеводородов в одностороннем порядке.

Обозначая важность островов Спратли в аспекте региональной без­опасности, автор отмечает, что ещё в годы Второй мировой войны япон­цы строили базу для подводных лодок на о. Иту-Аба, а прочие малые острова служили стратегическим трамплином для вторжения Страны восходящего солнца на Филиппины, в голландскую Ост-Индию и бри­танскую Малайю.

В настоящее время логика государств, имеющих выход в акваторию Южно-Китайского моря, примерно одинакова и сводится к обеспечению контроля над фактически занятыми островами и их военному оснаще­нию в целях обеспечения собственной безопасности.

В частности, чтобы противодействовать потенциальной угрозе, во­енные лидеры Китая реализуют «стратегию ближнего моря», направлен­ную на «нейтрализацию любой угрозы внутри первой островной гряды, обозначенной как линия, соединяющая Борнео с Филиппинами, Тайва­нем, Рюкю, Японскими и Курильскими островами…» [3, p.21; 5, p..214; 11, p..7-9]. Тайвань, Вьетнам, Филиппины и Малайзия строят укрепле­ния и базы на островах. Китай, обладая большим военным потенциалом и возможностями для патрулирования районов, жёстко отстаивает свои интересы, выдворяя иностранные корабли из спорных вод. С 2008 г. Ки­тай утроил патрули, а в 2013 г. китайское правительство создаёт полуво­енную береговую охрану под управлением Национальной Океанической Администрации, создав «железный кулак», который заменил неэффек­тивные действия прежних агентств [1, p..13].

Несмотря на то, что военные инциденты между КНР и Вьетнамом, КНР и Филиппинами в 2000-е практически сошли на нет, механизм конфликтного менеджмента так и не был разработан. В результате экс­перты опасаются возобновления серьёзных столкновений в борьбе за энергоресурсы [8, p..21; 10]. Исследователи Международной кризисной группы отмечают, что «хотя вероятность большинства конфликтов оста­ётся низкой, ещё ниже перспективы их разрешения в условиях, когда развитие тенденций в регионе идёт в опасном направлении» [Цит. по 6, pp..16-17].

Отмечая важность региона Спратли для США, автор указы­вает экономическую целесообразность использования транспортно­логистических преимуществ проливов Южно-Китайского моря, также как возможность хозяйственного освоения шельфовой зоны архипелага. В то же время, по мнению автора, для США важно не допустить пре­вращения региона в горячую точку. Ситуация осложняется, поскольку США рассматривается государствами-спорщиками из Юго-Восточной Азии как гарант стабильности в Южно-Китайском море. Следовательно, Спратли становятся удобной площадкой, на которой растущий Китай, всё настойчивее заявляющий о своих территориальных амбициях, мо­жет проверить политическую волю США и их стремление защитить сво­их партнёров, свои экономические интересы и интересы безопасности.

В этом случае США сталкиваются с серьёзной дилеммой: с одной стороны, необходимость соблюдения баланса интересов в поддержании союзников и партнёров перед лицом растущей мощи Поднебесной, а с другой, важность политических и экономических отношений между КНР и США. Неспроста Роберт Каплан нарекает Южно-Китайское море «новым центральным театром мирового конфликта» и «сердцем полити­ческой географии грядущих десятилетий» [1, p..17].

Ситуацию разряжает осознание факта, что обострение конфликта никому не выгодно, поскольку интересы сторон-участниц взаимосвязаны и взаимозависимы, однако, Китай проявляет завидную настойчивость, заявляя о своих правах на все острова Спратли.

В главе «Нормативные основания и требования в схватке за остро­ва Спратли» указаны правовые аспекты и претензии сторон-участниц.

Ключевой проблемой, стоящей перед участниками конфликта, ав­тор видит в признании суверенитета над островами. К сожалению, Кон­венция ООН по морскому праву (КМП) лишь помогает разграничить оспариваемые морские участки, но не даёт суверенитет над островами. В результате государства в поисках истины обращаются к истории осво­ения архипелага (как, например, Вьетнам, Филиппины и КНР), либо стремятся использовать различные договорные, дипломатические и си­ловые механизмы.

По мнению Буше, поскольку вопрос суверенитета над островами является ключевым, стороны могли бы руководствоваться принципом римского права – uti possidetis (чем владеете, тем и владейте), а затем постепенно подготавливать юридическую базу, продвигаясь к заключе­нию итогового договора. В данной позиции, тем не менее, существуют как сильные, так и слабые стороны. Безусловно, достижение статус-кво даёт сторонам время для дальнейших обсуждений, консультаций и дей­ствий, однако, вместе с тем, возникает опасение, что за это время, более сильный актор, нарастив военную мощь, завладеет спорными террито­риями.

Компромиссный вариант, предпринятый Малайзией в решении территориальных споров с Брунеем и с Индонезией, показал свою эф­фективность, но лишь на двустороннем уровне и в условиях, когда меж­ду сторонами не было острой конфронтации; существует опасность, что любые уступки со стороны малых стран будут восприняты КНР как сла­бость.

В отношении КМП у автора двойственная позиция: с одной сторо­ны, он рассматривает возможность её применения в урегулировании си­туации вокруг спорных островов, но, в то же время, отмечает несогласие участников спора в отношении некоторых формулировок Конвенции, ко­торые не соответствуют их национальным интересам: например, статья 121 не позволяет отнести правила эксклюзивной экономической зоны к большинству островов, среди которых многие сложно назвать островами (они попадают под определения рифов и скал); почти 40 островных объ­ектов периодически скрываются под водой, большинство островов нео­битаемы. Однако государства ЮКМ считают эти рифы и скалы частью своих островов: Свэллоу-риф (Малайзия), Барк Канада Риф (Вьетнам), Коммодор Риф (Филиппины). Статья 46 не позволяет островам Спрат­ли, географически являющимися архипелагом, иметь режим архипела­га, поскольку острова не являются суверенными государствами. Однако у некоторых чиновников КНР существует чёткая позиция – континен­тальный Китай и острова в Южно-Китайском море – единое целое и к островам можно применить принцип государства-архипелага.

КМП рассматривается участниками спора как руководство к дей­ствию, содержание которого рассматривается и интерпретируется, если оно им выгодно. До сих пор спорщики прибегают, главным образом, к излишним требованиям, чтобы максимизировать свои результаты в бу­дущих переговорах или укрепить свои позиции в международном суде. КНР, Вьетнам, Малайзия и Филиппины отстаивают суверенитет над островами, исходя из открытия и оккупации, метода, наиболее примени­мого в международных отношениях.

Показательна позиция США, которые, несмотря на то, что не ра­тифицировали конвенцию, считают, что стороны, участвующие в спо­ре, должны следовать её установкам. США выступают за создание зон совместного развития и управления и за недопущение эскалации кон­фликта, стараясь действовать крайне осторожно в оценке ситуации. Не поощряя активных действий со стороны стран ЮВА, США, вместе с тем, отстаивают принцип свободы судоходства и стремятся тому, чтобы Ки­тай также соблюдал его.

В главе третьей, «Интересы США и их реакция на ситуацию вокруг островов Спратли» автор отмечает приоритет как экономических, так и стратегических интересов США в регионе ЮКМ и, выделяя трудности в принятии сторонами спора обоюдного конвенциального решения, от­мечает, что США может выступать гарантом урегулирования проблемы. В то же время Буше убеждён, что даже США в одиночку не в состоянии решить застарелый территориальный спор.

Безопасность в ЮКМ, по мнению Буше, США важна, как состав­ной элемент безопасности в АТР, где у США наличествуют 5 глобальных интересов: защита свободной и беспрепятственной торговли в глобаль­ном масштабе, обеспечение мира и безопасности между государствами, поддержка дипломатии и законопослушного поведения, проведение во­енных операций США в соответствии с нормами международного пра­ва, обеспечение поддержки американским союзникам и стратегическим партнёрам [4], которые экс-госсекретарь Х. Клинтон реинтегрировала специально для региона ЮКМ в июле 2010 г. на форуме АСЕАН (Ха­ной), подчеркнув, что «США, как любая нация, заинтересована в свободе навигации, открытому доступу к азиатским морским путям и уважению международного права в отношении спорных территорий в Южно­Китайского моря… США поддерживают дипломатию сотрудничества с вовлечением всех участников, заинтересованных в разрешении терри­ториальных споров ненасильственным путём. Мы отрицаем использова­ние или угрозу силы каким-либо из участников…» [Цит. по 2].

США сигнализируют готовность идти на диалог по спорным вопро­сам и оказывать помощь странам ЮВА в обеспечении безопасности и улучшении военного оснащения, показывая свою озабоченность усиле­нием Китая. В то же время США не готовы бросить ему вызов и стремят­ся снизить накал противоречий в неудобных вопросах (в частности по островам ЮКМ), тем более что Пекин воспринимает посыл США следо­вать КМП и соблюдать свободу мореплавания как стремление вмешаться в ситуацию в ЮКМ и вряд ли оставит без внимания действия, понимае­мые им как нарушение территориальных вод. Например, в марте 2009 г. китайские ВМС начали преследовать в спорных водах американское разведывательное судно Impeccable.

Ситуация осложняется реализацией китайской стороной стратегии A2/AD, в рамках которой осуществляется создание систем (разведыва­тельной, радиолокационной, подводного наблюдения), направленных на противодействие вероятному удару со стороны США. Большое вни­мание КНР уделяет развитию сил ВВС, ВМС, созданию баллистических ракетам средней дальности наземного базирования.

В свою очередь, Концепция объединённого оперативного доступа (Joint Operational Access Concept), принятая Министерством Обороны США в январе 2012 г., предполагает осуществление доступа авианосных ударных групп под прикрытием корабельных систем ПРО в заданные районы развёртывания. В бассейне Тихого океана действуют силы спе­циального назначения Армии США и национальной гвардии.

Несмотря на это, береговая охрана США и морские ведомства КНР активно сотрудничают друг с другом.

Из-за того, что США не ратифицировали КМП, страдают их эко­номические интересы в регионе архипелага Спратли, где не действуют положения КМП относительно освоения открытого моря [1, p..89]. Аме­риканцам сложнее отстаивать свои судоходные интересы, а также произ­водить освоение и эксплуатацию континентального шельфа и морского дна, хотя США могут принимать участие в координировании управле­ния живыми ресурсами моря, в защите и сохранении морской среды, в проведении научных исследований (согласно ст. 123 КМП). Отсутствие ратификации КМП во многом связано с нежеланием США переводить деньги за разработку нефти и газа на расширенном континентальном шельфе США в Международный орган ООН по морскому дну.

Вместе с тем, США заинтересованы снизить накал противостояния вокруг Спратли и подвигнуть страны-участницы конфликта к конструк­тивным действиям, предлагая (правда, безуспешно) уже существующие варианты урегулирования вопроса принадлежности спорных террито­рий, такие как Шпицбергенский трактат 1920 г., Договор об Антарктике 1959 г.

В условиях современного положения вещей в ЮКМ автор видит две возможные роли для США: во-первых, роль честного брокера, помогаю­щего заинтересованным сторонам разрешить острые проблемы, с другой стороны – роль балансира, признающего, что суверенные государства региона имеют разный весовой потенциал и стремящегося не допустить усиления позиций КНР в вопросе о территориальных претензиях.

В Директиве Президента США по национальной безопасности го­ворится, что позиция честного брокера предполагает «улучшение между­народных отношений и обеспечение интеграции американских союзни­ков, также как международных и частных партнёров в рамках развитого глобального морского сообщества с целью продвижения общих интересов безопасности в мировом океане» [7; 5, p..197].

Преимущество позиции честного брокера состоит в том, что она позволяет США создать атмосферу доверительных отношений между участниками спора, а поскольку и КНР, и АСЕАН заинтересованы в об­ретении мира и стабильности в ЮКМ, то действия США помогут снизить напряжённость в данном регионе. В то же время США преследуют свои экономические и стратегические интересы и не намерены допускать уси­ления позиций КНР.

В этом случае, выступая в роли балансира, Вашингтон не только обеспечивает поддержку союзников и партнёров в переговорах друг с другом и с Китаем, но также осуществляет экономические и диплома­тические отношения с каждой стороной спора как посредник. Однако Пекин обеспокоен тем, что США тем самым стремятся интернационали­зовать территориальные споры чтобы оказать давление на Китай, и это может привести к обострению конфронтации по линии КНР – страны,которые получают поддержку Вашингтона. В этом случае, по мнению автора, США и КНР необходимо достичь взаимопонимания по болевым вопросам.

Буше определяет гармоничное сочетание двух этих ролей как залог долгосрочных интересов США, КНР и АСЕАН в достижении региональ­ного мира, сотрудничества и процветания, но отмечает, что вовлечение США в ситуацию вокруг островов Спратли должно быть осторожным, по­скольку проблема принадлежности островов вышла за рамки формаль­ного юридического спора на уровень геополитического столкновения амбиций двух великих держав. Военно-стратегический аспект пробле­мы явно не исчезнет, а вероятно будет превалирующим, и в этом случае важно не допустить перерастания конфликта в плоскость военного про­тивостояния и обеспечить условия для дипломатического разрешения территориального спора.

Литература

1. Bouchat, Clarence J. Dangerous Ground: the Spratly Islands and US Interests and Approaches. – Strategic Studies Institute and US Army War College Press, 2013. 159 p.

2. Clinton, Hillary Rodham. "Remarks at Press Availability," Hanoi, Vietnam: National Convention Center, July 23, 2010. [Электронный ресурс]. URL: http://www.state.gov/secretary/rm/2010/07/145095.htm

3. Collins Gabriel B., "China’s Dependence on the Global Maritime Commons,"in "China, the United States, and 2st Century Sea Power", eds., Andrew S. Erickson, Lyle J. Goldstein, and Nan Li, Newport, RI Naval Institute Press, 2010.

4. Dolven, Ben. Kan, Shirley A., and Manyin, Mark E. "Maritime Territorial Disputes in East Asia: Issues for Congress," Washington, DC: Congressional Research Service, January 30, 2013. [Электронный ресурс]. URL: https://www.hsdl.org/?view&did=730456.

5. Dutton Peter A., "Charting the Course: Sino-American Naval Cooperation to Enhance Governance and Security," in "China, the United States, and 2st Century Sea Power", eds., Andrew S. Erickson, Lyle J. Goldstein, and Nan Li, Newport, RI Naval Institute Press, 2010, p. 197-214.

6. International Crisis Group (ICG), "The South China Sea (II): Regional Responses," Asia Report 229, Beijing/Jakarta/Brussels: ICG, July 24, 2012. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.crisisgroup.org/en/regions/asia/north­east-asia/china/229-stirring-up-the-south-china-sea-ii-regional-responses.aspx.

7. Maritime Security Policy, National Security Presidential Directive 41, Washington, DC: The White House, December 21, 2004. [Электронный ресурс]. URL: https://www.fas.org/irp/offdocs/nspd/nspd41.pdf

8. Nong, Hong. UNCLOS and Ocean Dispute Settlement: Law and Politics in the South China Sea, New York: Routledge, 2011.

9. "South China Sea," Washington, DC: United States Energy Information Administration (USEIA), February 7, 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://www.eia.gov/countries/regions-topics.cfm?%C5%BFps=SCS

10. Studeman, Michael, "Calculating China’s Advances in the South China Sea: Identifying the Triggers of Expansion," Naval War College Review, Vol. 51, No. 2, Spring 1998. [Электронный ресурс]. URL: http://www.globalsecurity.org/military/library/report/1998/art5-sp8.htm

11. Swaine, Michael D. and Fravel, M. Taylor, "China’s Assertive Behavior – Part One: On "Core Interests," China Leadership Monitor, Vol. 34, Winter 2011. [Электронный ресурс]. URL: http://www.carnegieendowment.org/%C8%A1les/CLM34MS_%20FINAL.pdf

 

Это ознакомительная текстовая версия, полный вариант статьи в формате pdf Вы можете скачать по этой ссылке

Наверх

В номер

В архив

На главную

	Официальный сайт журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования». Разработка и дизайн: техническая редакция журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования», 2014 г.