Ойкумена. Регионоведческие исследования Ойкумена. Регионоведческие исследования Ойкумена. Регионоведческие исследования Ойкумена. Регионоведческие исследования
На главную
Анонс
Последний номер
Архив журнала
Авторам
Редакция журнала
Проекты и дискуссии
Библиотека
Популярное краеведение
Регионоведческие ресурсы
Карта сайта
Напишите нам письмо
Каталог сайтов Arahus.com
Яндекс цитирования
Вернуться в номер
Back to issue
Вопросы современной китайской миграции в Россию в работах учёных КНР

Веремейчик А. С.

Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

Массовый наплыв на территорию России китайских мелких тор­говцев и предпринимателей в начале 1990-х гг., сопровождался появле­нием многочисленных «нагнетающих страх» материалов в прессе и рез­кими высказываниями отдельных представителей политической элиты, которые способствовали возрождению в сознании российского общества опасений и тревог, связанных с «китайской угрозой», «демографической экспансией», «жёлтой опасностью». Напряжение стало несколько спа­дать к середине 1990-х гг. с установлением контроля над миграционным потоками, а также с насыщением информационного пространства рабо­тами представителей научного сообщества, призывавшими не нагнетать обстановку, давшими свою оценку, так называемому «китайскому ми­грационному вопросу».

Данная тема неоднократно привлекала внимание отечественных учёных, позволив рассмотреть китайскую миграцию с самых разных сто­рон, между тем взгляды исследователей КНР по этому вопросу в рос­сийской научной литературе практически не освещались. В настоящей статье мы попытаемся немного восполнить этот пробел, обратившись к материалам нескольких работ, опубликованных в научных журналах КНР по общественным наукам за последнее десятилетие, специально посвящённых либо затрагивающих вопросы китайской миграции в Рос­сию. Вряд ли можно утверждать, что случайным образом отобранные публикации, выражают мнение всех китайских экспертов, специально исследующих вопросы китайской внешней миграции, либо затрагиваю­щих их в контексте изучения российско-китайских отношений, однако по ним можно судить об имеющихся тенденциях при анализе данной проблемы.

Подробное ознакомление с материалами китайских историков по­зволяет говорить о наличии интереса преимущественно к трём аспектам: изучению факторов китайско-российской миграции; анализу причин возникновения и распространения представлений о «китайской угрозе», контрмерам по решению «китайского миграционного вопроса».

Среди специальных работ, посвящённых рассмотрению первого аспекта, можно указать совместную публикацию чанчуньских исследо­вателей Чжао Диндуна и Ли Сяошэна [1, с..61-63]. Авторы, используя положения теории международной миграции, определяют шесть фак­торов китайско-российской трансграничной миграции: 1) исторический фактор, обусловленный формированием пограничной полосы, что в по­следующем привело к традиционному пересечению границы населени­ем прилегающих территорий; 2) демографический фактор, связанный с быстрым сокращением населения российских дальневосточных терри­торий, особенно экономически активной доли, а значит возникновением потребности в иностранной рабочей силе; 3) фактор природных ресурсов, необходимость освоения которых в условиях стремительного сокраще­ния собственных человеческих ресурсов, вынуждает российские власти обратиться к привлечению китайской рабочей силы; 4) институциональ­ный фактор, связанный с действием государственных органов, способ­ных стимулировать, контролировать либо ограничивать миграционные потоки; 5) фактор миграционных сетей, т.е. наличие среди мигрантов тесных родственных и географических связей; 6) фактор глобализации, когда развитие миграции в мировом масштабе отражается на интенси­фикации локальных трансграничных потоков [1, с..62-63].

Выделив все эти факторы, авторы стремятся показать соответствие китайско-российских трансграничных потоков мировым тенденциям, указывая одновременно на возможные ограничения, связанные с поли­тикой двух стран.

Аналогичный вопрос в своей работе затронул доктор права Уни­верситета Внутренней Монголии Лун Чанхай, подробно остановившись на современных тенденциях роста числа китайских мигрантов в даль­невосточных регионах, [2, с..86-89]. Тенденции роста автор связывает, во-первых, с процессом улучшения китайско-российских двусторонних отношений, совпавшим с переходом России к рыночной экономике и по­явлением огромного рынка труда. Во-вторых, с внутренней ситуацией в России, когда вследствие трансформации социальной системы, вну­тренней миграции, высокой смертности, численность населения россий­ских восточных регионов ежегодно сокращалась, обусловив потребность в притоке рабочей силы. В-третьих, с внутренней ситуацией в Китае, а именно, богатыми трудовыми ресурсами, стоимость которых существен­но ниже, чем в России [2, с..88-89].

Из приведённого ряда причин, пожалуй, трудно согласиться с утверждением о существенно низкой стоимости китайского труда по сравнению с российским. Начиная со второй половины 2000-х гг., сред­нюю заработную плату китайских рабочих и служащих по её покупа­тельной способности уже можно вполне сопоставить со средней зарпла­той в России с учётом в целом более низких цен на продовольственные и промышленные товары в КНР. Данный тезис подтверждают, как со­поставление официальных статистических данных о среднем доходе на одного члена семьи, так, например, и данные социологического опроса, проведённого ИДВ РАН и Читинским государственным университетом в Забайкальске в 2006 г.

Другой аспект – анализ причин возникновения и распростране­ния представлений о «китайской угрозе», «демографической экспансии», «жёлтой опасности», без преувеличения сказать, вызывает наибольший интерес китайских экспертов, некоторые из которых считают вопросы китайской миграции основным препятствием к развитию российско­китайских отношений [3, с..26].

В этом ключе одной из наиболее содержательных работ можно считать вышедшую в 2004 г. публикацию докторанта Института миро­вой истории АОН КНР Ван Сяоцзюй [4, с..39-42]. На основе детально­го изучения обширного российского материала автор определяет маги­стральные направления, с которыми в России ассоциируется «китайская экспансия»: «демографическое», «экономическое» и «военное». В первом случае речь идёт о массовом притоке китайских мигрантов, отражаю­щемся на национальной безопасности; во втором – о контрабандной торговле китайцев, причиняющей ущерб российским экономическим интересам; в третьем – о более боеспособной китайской армии и слабо защищённой российской границе [4, с..39-40]. Истоки возникновения и распространения этих представлений Ван Сяоцзюй связывает с таки­ми причинами, как изменение в соотношении совокупной мощи Китая и России; резкий контраст в демографической ситуации прилегающих территорий; исторические прения в сфере геополитических отношений; западное провокационное общественное мнение [4, с..41].

В работе молодого исследователя из Университета Цзинань Дэн Чжитао, вышедшей позднее, частично повторяются вышеизложенные тезисы, но вносятся и новые положения [5, с..77-80]. Спектр тревог и опасений, сопровождающих китайско-российскую миграцию, исследова­тель объединяет в формулировку «китайский вопрос миграции». Причи­ны возникновения этого явления, помимо изменения реальных сил двух государств в сторону Китая, ослабления российской экономики, огромно­го демографического дисбаланса смежных территорий, западного влия­ния, автор обнаруживает в радикальном русском национализме. По его мнению, именно «ослабление собственной государственной мощи, при виде подъёма и даже превосходства ранее не годившегося в подмётки "младшего брата", задевает чувство собственного достоинства россиян». Другую причину Дэн Чжитао связывает с действиями региональных властей, «намеренно муссирующих проблему» с целью «улучшить свой политический имидж» либо «завуалировать собственную беспомощность в развитии восточного региона». Следующей причиной выступает неза­конная деятельность, и неподобающее поведение некоторой части самих китайцев на российской территории, подрывающих имидж китайцев и предоставляющих лишний повод для «враждебного отношения» к ним [5, с..78-79].

Дацинская исследователь Ли Минь главным источником «антики­тайских суждений» называет «волну китайской миграции на Дальний Восток», связывая распространение теории «жёлтой опасности» исклю­чительно со страхами «угрозы территориальной целостности» и «эконо­мической экспансии» [3, с..24-26]. Поскольку регион имеет «наиболь­шую площадь и наименьшую численность населения», то с масштабным наплывом мигрантов, по мнению автора, могут возникать следующие мысли: «с увеличением числа китайцев русские могут превратиться в национальное меньшинство». Тревоги ещё более усиливаются при «про­никновении в жизнь практически каждого россиянина китайских това­ров, которые занимают в дальневосточном регионе почти 80% от общего числа предметов широкого потребления [3, с..24-26].

С течением времени произошло некоторое смещение акцентов в исследовании вопроса «китайской угрозы». Если до первой половины 2000-х гг. все попытки китайских историков были направлены в сторону выявления истоков и распространения опасений, то позже усилия сосре­доточились на выяснении их устойчивости в российском обществе.

Профессор Института Северо-Восточной Азии при партийной шко­ле провинции Ляонин Цуй Яопин в своей статье формулирует вопрос следующим образом: «Почему же теория «китайской угрозы» в России по-прежнему актуальна» [6, с..20-26]. Ответ автор обнаруживает в со­хранении либо углублении факторов, возродивших в своё время страхи и опасения. В первую очередь, ввиду «продолжающегося серьёзного де­мографического кризиса», вызванного сокращением численности посто­янного населения и трудовых ресурсов», разрешение которого обнаружи­вается в «расширенном воспроизводстве и привлечении иммигрантов». Затем в устойчивом динамичном подъёме китайской экономики, свиде­тельствующем о «тенденциях геополитического ослабления России», что заставляет россиян, в условиях сохранения исторических территориаль­ных прений, опасаться «не вернёт ли Китай силой территорию». И на­конец, в национальной психологии, а именно в «свойственной русским сильной этнической ксенофобии», отмечается, что «Россия в целом от­рицательно относится к пришлому населению, не только к китайцам, но и к прибывающим из стран СНГ». Продолжает сохраняться, по мнению автора, и воздействие западного общественного мнения, «разжигающе­го недовольство Китаем», а также региональных властей, «привыкших связывать социальные проблемы на своей территории с китайским при­сутствием» [6, с..25-26].

Пагубное влияние антикитайских настроений на экономические связи двух стран заставило китайское научное сообщество задуматься о выработке контрмер, направленных на преодоление негативных тенден­ций. Некоторые исследователи открыто называют китайскую миграцию основным препятствием к развитию российско-китайских отношений [3,с..26]. Решение специалисты видят в целом комплексе мер, зачастую с обязательным активным участием двух сторон.

Уже известный нам исследователь Дэн Чжитао в этой связи пи­шет о необходимости на межгосударственном уровне развивать «реаль­ное бизнес-сотрудничество», обращая внимание на такие моменты, как «управление мигрантами, борьбу с нелегальным пересечением границы и преступностью», а также «совместную координацию в разрешении во­просов мигрантов, что способствовало бы стандартизации и налажива­нию управления миграцией». В качестве следующего «профилактиче­ского средства» предлагается укреплять «многоплановое сотрудничество и взаимодействие между приграничными территориями», где «прида­вать значение налаживанию отношений между региональными властя­ми», равно как «усиливать культурный и гуманитарный обмен между различными слоями населения прилегающих территорий». В том числе немалые усилия рекомендуется направить на «усиление пропаганды о дружественной политике в отношении России, о строгом соблюдении Ки­таем двустороннего пограничного договора, о китайско-российских вза­имных выгодах от развития торгово-экономического сотрудничества». Здесь же автор предлагает, используя опыт других стран, показывать важность привлечения мигрантов для экономического развития Даль­него Востока, указывая на преимущества китайской рабочей силы [5,с..79-80].

С точки зрения Ли Минь, ключом к решению проблемы китайской миграции может стать усиление сотрудничества и взаимодействия двух стран в пограничной полосе, где необходимо «выстраивать слаженный механизм доверия на региональном уровне, укреплять контакты между народами». Хорошей практикой двустороннего сотрудничества считается проведение мероприятий в рамках «китайского года в России» и «россий­ского года в Китае», призванных благоприятствовать культурному сбли­жению и устранению недопонимания. Ли Минь призывает объединить усилия: с российской стороны, упорядочить региональные программы развития, придерживаться более конструктивных подходов в развитии местной экономики и предоставлении больших возможностей для тру­доустройства; с китайской стороны, призывается обратить внимание на имидж рабочей силы, повышать её качество, усиливать предмиграцион­ную подготовку [3, с..26].

Как справедливо заметил шанхайский исследователь Цзян Хун­вэй, исследовавший вопросы отношения российского общества к Китаю, – многое зависит от ситуации в самой России. По его мнению, ослабле­ние государства, ухудшение экономических условий, а также усиление сепаратистских тенденций могут привести к возрождению антикитай­ских настроений, рост могущества государства, стабилизация экономи­ки, наоборот, способствуют ослаблению страхов в отношении Китая [7,с..27].

Нельзя не отметить склонность некоторых исследователей к демон­страции выгод, которые приносит и может принести России присутствие китайских мигрантов. К примеру, хэйлунцзянский исследователь Цзян Чжаньмин, исследуя влияние китайских коммерсантов на развитие Дальнего Востока, пишет об их огромном вкладе в экономику региона, в оживление торгового рынка, обеспечение предметами первой необходи­мости и улучшение условий жизни населения.

Вместе с тем сколько-нибудь значительную иммиграцию китай­ских коммерсантов на Дальний Восток в ближайшей перспективе ав­тор не прогнозирует. Объясняя это тем, что основную массу мигрантов составляют коммерсанты, нацеленные на получение прибыли, чему не благоприятствует современная экономическая обстановка в регионе. Среди прочих причин, сдерживающих иммиграцию, называют недоста­точный уровень общественной безопасности, плохую инвестиционную среду, ксенофобские настроения в российском обществе [8, с..47].

По представлению упоминаемого ранее профессора Цуй Япина, привлечение китайской рабочей силы является важным каналом инте­грации России в АТР. Поскольку Дальний Восток и Сибирь постепенно становятся приоритетными регионами развития, совместное освоение ресурсов этих регионов является благоприятной возможностью придать российско-китайскому стратегическому партнёрству практическое пре­творение [9, с..36].

В качестве вывода можно отметить, что работы китайских учёных по современной китайской миграции в Россию носят преимущественно прикладной характер, нацелены на изучение динамики факторов ми­грации, причин распространения и устойчивости представлений о «ки­тайской угрозе», а также выработке соответствующих контрмер. Такой подход предопределён практической направленностью изучаемого во­проса.

Статья подготовлена при поддержке гранта ОИФН РАН, проект № 12-I-ОИФН-01

Литература

1. 赵定东,李效生:历史与现实:中俄边民跨境流动的社会因素分析. [杂志] // 人口研究. 2003年. 27(3). 页61-63. (Чжао Диндун, Ли Сяошэн. Анализ социальных факторов китайско-российской трансграничной миграции: история и современность // Демографические исследования).

2. 龙长海:俄罗斯的中国移民:历史与现状 [杂志] // 绥化学院学报. 2011年. 5. 页86-89. (Лун Чанхай. Китайские мигранты в России: история и современность // Вестник института Суйхуа).

3. 李敏:俄罗斯远东地区中国移民的发展及现状 [杂志] // 齐齐哈尔大学学报. 2010年. 2. 页 24-26. (Ли Минь. Развитие и современное положение китайской миграции на российском Дальнем Востоке // Вестник Цицикарского университета).

4. 王晓菊:如何看待近年来俄罗斯的“中国扩张论” [杂志] // 学习与实现. 2004年. 1 (39). 页39-42. (Ван Сяоцзюй. Как относиться к имеющейся в России «теории китайской экспансии» // Изучение и достижение).

5. 邓志涛:俄境内所谓中国“移民问题”的对策性思考 [杂志] // 世界经济与政治论坛. 2005年. 3. 页77-80. (Дэн Чжитао. Размышления и контрмеры по так называемому китайскому «миграционному вопросу» в российском приграничье // Мировая экономика и политика).

6. 崔亚平:俄罗斯外贝加尔边疆区的中国劳务 [杂志] // 俄罗斯中亚东欧市场. 2012年. 1. 页20-26. (Цуй Япин. Китайская рабочая сила в Забайкальском крае // Россия, Центральная Азия и Восточная Европа).

7. 江宏伟:俄国社会如何看待中国 [杂志] // 中国研究. 2005年. 7. 页 25-27. (Цзян Хунвэй. Отношение российского общества к Китаю // Демографические исследования).

8. 姜占民:当代俄罗斯远东地区的中国移民现象探究 [杂志] // 西伯利亚研究. 2011年. 6. 页45-47. (Цзян Чжаньминь. Углубленное исследование феномена «китайской миграции» на современном российском Дальнем Востоке // Исследования Сибири).

9. 崔亚平:从历史经济学角度分析俄罗斯远东地区的中国移民 [杂志] // 人口与经济. 2003年. 6. 页32-36. (Цуй Япин. Анализ китайских мигрантов на российском Дальнем Востоке в исторической ретроспективе с экономической точки зрения // Народонаселение и экономика).

 
Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

Наверх В номер В архив На главную

Официальный сайт журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования».
Разработка и дизайн: техническая редакция журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования», 2014 г.