Бадмаева Л. В., Башкуева Е. Ю.

Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

Одной из актуальных проблем современного российского общества является рост ксенофобии, интолерантности и межнациональных конфликтов, который существенно усилился в связи с притоком в РФ большого количества трудовых мигрантов как из стран ближнего, так и дальнего зарубежья. В связи с этим, анализ факторов конфликтогенности внешней миграции, которые выражаются в ксенофобных настроениях и невысоком уровне толерантности принимающей среды, является одной из ключевых задач современных исследований в области социологии миграции.

В настоящее время Республика Бурятия как приграничный регион Байкальской Азии, наряду с Забайкальским краем и Иркутской областью, стал одним из крупных регионов-реципиентов, принимающих иностранных мигрантов. Бурятия, как развивающийся национальный субъект федерации, нуждается в привлечении иностранной рабочей силы на рынок труда региона. Приоритетными для республики выглядят как традиционные отрасли аграрного сектора, например, животноводство, овощеводство, так и другие. Интенсивное развитие строительства в РБ за последние годы и включение региона в туристический кластер – путём создания ОЭЗ «Байкальская гавань», обусловили приток иностранной рабочей силы в республику за последние годы. Бурятия выглядит в глазах трудовых мигрантов как относительно спокойный и привлекательный регион для расселения и осуществления трудовой деятельности, см. например, [1]. Вместе с тем, присутствие в регионе внешних трудовых мигрантов, возрастающая конкуренция на рынках труда в связи с их пребыванием в РБ, создают определённое напряжение среди местного населения.

Прежде чем перейти к анализу отношения принимающей среды Республики Бурятия к иностранным мигрантам, следует детально разобраться с современными трактовками понятия «ксенофобия» и «толерантность», ввиду того, что это достаточно новые понятия, к примеру, практически не употреблявшиеся во времена существования СССР и господства социалистической идеологии. На наш взгляд, весьма убедительно выглядит трактовка термина «ксенофобия» в понимании российского социолога Л. Гудкова. Размышляя о природе этого понятия, он пишет: «Ксенофобия – «нормальная» реакция модернизирующегося общества на ослабление прежних территориально-этнических, социальных и конфессиональных барьеров, ломку аскриптивных границ и социальных дистанций, интенсивные процессы социальной мобильности, перемещения населения, усиления социальной и культурной дифференциации общества. Природа этнических фобий или неприязни к мигрантам представляет собой защитную архаическую реакцию на реальные или воображаемые угрозы в ситуациях, когда у населения, по его мнению, ограничены ресурсы выживания или возможности сохранения своих позиций или интересов…» [2; с. 60]. Анализируя фобии как механизм коллективной интеграции, Л.Гудков делает акцент на том, что «ксенофобия вызвана дефицитом социальных гратификаций и представляет собой набор реакций закрытого и неуверенного в себе общества или его отдельных групп и слоёв, не имеющих надежд или благоприятных перспектив на улучшение своего положения…» [2; с. 60].

Что касается понятия «толерантность», то существуют как официальные, декларативные определения этого понятия, так и более либеральные трактовки, сформулированные учёными-обществоведами. Например, в соответствии с Декларацией принципов толерантности (ЮНЕСКО, 1995 г.) толерантность определяется следующим образом: «Ценность и социальная норма гражданского общества, проявляющаяся в праве всех индивидов гражданского общества быть различными, обеспечении устойчивой гармонии между различными конфессиями, политическими, этническими и другими социальными группами, уважении к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов, готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям» [3]. Российский же этносоциолог Л.М. Дробижева трактует толерантность как «ценность воздержания от употребления своей силы во вред принципиально неприемлемому отклонению», тем самым подчёркивая мирный, добрососедский характер этого понятия [4; с. 16].

Информационной базой для написания статьи послужили материалы опроса экспертов, проведённого авторами в 2011 г. (г. УланУдэ, N=42), а также анкетного опроса населения г. Улан-Удэ (2012 г.) (N=204). Экспертами выступили руководители, специалисты ведомств, осуществляющих учёт, контроль и надзор за мигрантами, государственных структур, взаимодействующих с мигрантами, а также руководители национально-культурных центров и представители диаспор. Анкетный опрос населения г. Улан-Удэ проводился в крупных торговых центрах города рыночного типа («Народный», «Тумэр Морин», «Туяа», «СагаанМорин», товарная площадь на ул. Борсоева и т.д.). В ходе экспертного опроса респонденты дали оценку отношению к иностранным гражданам различных групп, осуществляющих взаимодействие с мигрантами. Выявлено, что в целом отношение к мигрантам представителей властных органов оценивается участниками опроса как «нейтральное» (42,5%). «Нейтрально» относятся к рассматриваемой категории и представители сферы обслуживания (в магазинах, столовых, кафе, ресторанах и т.д.) – (42,5%). Отношение органов правопорядка характеризуется большинством экспертов как «не вполне доброжелательное» (55%). Установлено, что отношение работодателей к трудовым мигрантам, по мнению участников опроса, расценивается неоднозначно – двое из пяти респондентов охарактеризовали его как «не вполне доброжелательное», тогда как каждый третий оценивает отношение к иностранным мигрантам как «доброжелательное». Мнения экспертов разделились и по оценке отношения местного населения (на улице, в транспорте, в других местах общественного пребывания и т.п.) к внешним мигрантам – треть респондентов охарактеризовало его как «доброжелательное», четверть – как «нейтральное», ещё одна треть – как «не вполне доброжелательное». Следовательно, некоторая часть населения региона интолерантна к внешним мигрантам, по-видимому, чувствуя конкуренцию с их стороны, прежде всего, на рынках труда. Оценочные суждения экспертов относительно уровня толерантности принимающего общества Республики Бурятия вполне схожи (сопоставимы) с результатами анализа материалов анкетного опроса, которые показали степень толерантности принимающей среды по отношению к внешним мигрантам, настрой жителей г. Улан-Удэ к иностранным гражданам и т.д. Выявлено, что средний улан-удэнец демонстрирует не столь высокий уровень толерантности по отношению к иностранным гражданам (см. рис. 1). Так, по материалам (рис. 1), установлено, что сравнительно высокий уровень толерантности по отношению к иностранным гражданам показали свыше трети улан-удэнцев (36,8%), проявил безразличие к их пребыванию в нашем городе каждый четвёртый респондент (26%), каждый десятый ответил, что не вступает в контакт с ними (своеобразный уход от ответа), но 25%, или же каждый четвёртый респондент по совокупности отрицательных ответов: (варианты «не очень одобряю их пребывание – 14,7%, не одобряю – 10,3%) показал высокий уровень этнической нетерпимости. Затруднились с ответом 1,5% (ничтожно малая доля респондентов).

Тем не менее, на фоне крупных мегаполисов (г. Москва и г. Санкт-Петербург) и регионов страны с преимущественно однородным этносом, сравнительно невысокий уровень толерантности населения нашего города не выглядит столь уж проблематично. Аналогичные опросы общественного мнения, проведённые в других городах страны, дают ещё более негативные результаты (см., например, данные Аналитического центра Юрия Левады). По материалам вторичного анализа результатов исследований Левада-центра в стране фиксируется резкое возрастание общего диффузного недоброжелательства к приезжим пропорционально сокращению социальной дистанции «свой-чужой». В данном случае для среднего россиянина этническое неприятие «чужого» транслируется в «расовое», проецируясь порой в проявления агрессии и ксенофобных настроений. Так, например, по этим данным всего лишь 5% респондентов, попавших в выборку, одобрительно относятся к внешним мигрантам. Результаты наших замеров выглядят на этом фоне более оптимистично.

При этом, нельзя исключать и влияние на мнения населения популистских заявлений, декларируемых некоторыми средствами массовой информации Республики Бурятия. Так, например, на первой полосе газеты «Бурятия-7» (№ 214 от 18.11.2011 г.) опубликовано фото трудового мигранта – строителя из Средней Азии с анонсом статьи под заголовком «Таджики содержат бурятских женщин», а на странице 13 этого же номера издания данная статья опубликована под заголовком «Кому в Бурятии жить хорошо». Думается, что такая двусмысленная лексика не только унижает достоинство местного населения, но и формирует негативное отношение к мигрантам в принимающем обществе [5; с. 13].

Своеобразным показателем толерантности населения принимающего региона служит отношение опрошенного населения к браку с приезжими мигрантами.

Выявлено, что свыше трети респондентов могут одобрить брак родственника, т.е. члена своей семьи с иностранцем (34,8%); откровенный негативизм же прозвучал в ответах каждого восьмого респондента (12,7%); почти такая же доля обследованных (12,3%) высказались, что их отношение к предполагаемому браку будет зависеть от национальности иностранца. Равнодушно безразличную, даже отстранённую позицию по отношению к предполагаемым брачным намерениям своих близких с иностранными гражданами занимает абсолютное большинство обследованных: 20,6% ответов «не одобрил бы, но и не вмешивался»; и 18,1% безразличных ответов, что в сумме составляет 38,7%. Представляется, что на фоне других регионов страны с наиболее высокой концентрацией мигрантов, срез общественного мнения по отношению к браку с иностранными гражданами, проведённый в столице Бурятии – г. Улан-Удэ свидетельствует о преобладании доли позитивных ответов (34,8%) над отрицательными (12,8%). Согласно ответам респондентов, наш регион выглядит всё же в глазах иностранных трудовых мигрантов, особенно из ближнего зарубежья, более привлекательно, см. [1].

Остановимся более подробно на природе мигрантофобии и интолерантности в российских реалиях, в частности, в условиях нашего региона. На наш взгляд, это своего рода защитная реакция определённых слоёв населения на реальные или выдуманные (воображаемые) угрозы, проявляющиеся в сложных жизненных ситуациях, так называемые «мифы». Такая реакция со стороны некоторых социальных групп населения региона-реципиента проявляется, как правило, в условиях ограничения ресурсов выживания, или же в случаях конфликтогенной среды обитания, например, при невозможности сохранения своих интересов. По материалам интервью с экспертами из числа трудовых мигрантов, установлено, что некоторые обследуемые признавались, что сталкивались со случаями неприятия их как конкурентов на местных рынках труда, в частности на некоторых обследованных рынках. Реакцию отторжения от «чужих» в лице внешних трудовых мигрантов проявляют по материалам нашего обследования наименее защищённые слои населения: лица старших возрастных групп, люди с низким уровнем образования, низкодоходные группы населения и т.д.

В то же время, другие социально-демографические признаки обследованного населения не столь существенно влияют на уровень толерантности населения г. Улан-Удэ. Так, например, гендерная принадлежность мало влияет на величину показателя толерантности. Доля же интолерантного населения (кто не одобряет пребывание иностранных граждан в нашем городе): показатель подсчитан по сумме отрицательных ответов: это варианты ответов «не очень одобряю их пребывание» и «не одобряю» практически идентична по величине, как для мужчин, так и женщин. Интолерантное отношение к внешним трудовым мигрантам высказали 23,2% мужчин и 26,6% женщин, хотя доля мужчин, одобрительно относящихся к иностранным трудовым мигрантам и несколько выше, чем соответствующий показатель у женщин: 41,1% – 33% = 8,1%.

В процессе исследования нами были проанализированы и другие признаки социально – демографического профиля респондентов, которые могли так или иначе повлиять на величину показателя толерантности, в частности, уровень доходов респондентов, (см. табл. 1).

Выявлено, что в более высокодоходных группах населения толерантность жителей столицы РБ гораздо выше, см. 1 строку таблицы 1. Так, например, в группе самого высокодоходного слоя («можем приобрести всё, ни в чём себе не отказывая») вес показателя толерантного отношения – 57,1% почти в три раза превышает величину соответствующего показателя в группе самых бедных (денег не хватает даже на самое необходимое): 57,1%: 20,8% = 2,7 и почти в четыре раза соответственно превышает в следующей группе респондентов; доходов которых хватает только на питание: 57,1% : 14,3% . 4. В нашем понимании, высокодоходные группы населения – это массив респондентов, одобряющих пребывание иностранных трудовых мигрантов в г. Улан-Удэ, в Республике Бурятия. По сумме отрицательных ответов наибольшие веса показателя интолерантного отношения фиксируются опять-таки в самых низкодоходных группах, о которых говорилось выше: 37,5% и 42,8% (по сумме отрицательных ответов в 3 и 4 строках таблицы 2 соответствующих столбцов, см. табл.2). Самый низкий же показатель интолерантного (недоброжелательного) отношения фиксируется в самом высокодоходном слое обследованных улан-удэнцев – 14,2% по сумме отрицательных ответов (7,1% +7,1% =14,2%, см. 3 и 4 строки табл. 1). Отметим, что к высокодоходным группам населения, согласно практикуемой в отечественных социологических кругах классификации, мы относим слой населения, который может приобрести «всё, ни в чём себе не отказывая» и тех, кто «может позволить себе купить автомобиль, недвижимость».

На наш взгляд, зафиксированные проявления агрессии, неприятия «чужих» по отношению к внешним трудовым мигрантам есть не что иное, как проявление неуверенности в завтрашнем дне, недоверия к структурам государственной власти, к социальным институтам и т.д. Представляется, что сегодня Республика Бурятия, как уже упоминалось ранее, относительно спокойный полиэтничный регион по сравнению с другими субъектами федерации. Тем не менее, нельзя отрицать и очевидное. Зафиксированный нами, по самооценкам респондентов, срез общественного мнения населения г. Улан-Удэ демонстрирует наличие в РБ определённого массива интолерантных граждан. В перспективе, при нарастании темпов миграционного прироста населения республики за счёт внешних трудовых мигрантов, это может вылиться в более заметные проявления агрессии и неприятия к «чужим» и привести к непредсказуемым геополитическим последствиям. На наш взгляд, назревшую проблему по предотвращению роста ксенофобии и интолерантности в принимающем обществе можно разрешить только консолидированными усилиями органов государственной власти, образовательных учреждений, СМИ, общественных организаций и научной общественности любого субъекта РФ, в том числе и РБ.

  Литература

1. Бадмаева Л.В., Башкуева Е.Ю. Иностранная рабочая сила в Республике Бурятия: мотивация приезда и правовые основы пребывания // Проблемы народонаселения Сибири: материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием (г. Улан-Удэ, 14-17 июня 2012 г.) Улан-Удэ: Издательство Бурятского государственного университета, 2012. С. 81-85.

2. Гудков Л. Смещённая агрессия: отношение россиян к мигрантам. // Вестник общественного мнения. 2005. № 6 (80). С. 61-77.

3. Декларация принципов толерантности (ЮНЕСКО, 1995 г.) [Электронный ресурс]. URL: http://www. mcpi.ru…directions…principov_tolerantnosti.doc [Дата обращения: 01.10.2012 г.].

4. Социология межэтнической толерантности / Отв. ред. Л.М. Дробижева. М.: Изд-во Института социологии РАН. 2003. 222 с.

5. Хабитуев Ф. «Кому в Бурятии жить хорошо». // Бурятия-7. 2011. 18 ноября. С. 13.

Это ознакомительная текстовая версия, полный вариант статьи в формате pdf Вы можете скачать по этой ссылке

	Официальный сайт журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования». Разработка и дизайн: техническая редакция журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования», 2009 – 2013 гг.