Ойкумена. Регионоведческие исследования Ойкумена. Регионоведческие исследования Ойкумена. Регионоведческие исследования Ойкумена. Регионоведческие исследования
На главную
Анонс
Последний номер
Архив журнала
Авторам
Редакция журнала
Проекты и дискуссии
Библиотека
Популярное краеведение
Регионоведческие ресурсы
Карта сайта
Напишите нам письмо
Каталог сайтов Arahus.com
Яндекс цитирования
Вернуться в номер
Back to issue
КНДР в условиях смены политического руководства

Зыков А. А.

Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

Под конец прошедшего 2011 года такое важное политическое со­бытие, как смерть лидера Корейской Народной Демократической Респу­блики (далее КНДР или Северная Корея) Ким Чен Ира привлекло насто­роженное внимание мировой общественности. Большой общественный резонанс события обусловлен ядерным потенциалом и центральным по­ложением КНДР в Северо-Восточной Азии. Смена высшего руководства страны, особенно незапланированная, автоматически влечёт за собой изменение политико-экономической системы. В случае негативного раз­вития событий (т.е. потеря контроля над ситуацией новым руководством) последствия технологической и/или социально-экономической катастро­фы незамедлительно скажутся на соседних государствах.

Страхи подогревает тотальная закрытость общественно­политической системы КНДР. По меткому замечанию А.Н. Ланькова, КНДР является уникальным примером «герметичного» в информацион­ном отношении общества [10, с. 260]. Отсутствие доступа у иностранных учёных и специалистов к достоверной и официальной информации о те­кущем положении дел в стране создаёт представление о непредсказуе­мости развития событий в КНДР и их последствий для международного окружения. Новостные и аналитические агентства зачастую использу­ют информацию неизвестной степени достоверности (т.е. слухи), полу­чаемую от перебежчиков, лиц бывавших в КНДР и имевших разовые встречи с северокорейскими руководителями, обладающей отрывочной либо не профильной информацией (прислуга, журналисты и т.д.). Мно­гие СМИ в своих материалах о КНДР ссылаются на японские и южно­корейские разведывательные источники, анонимные источники из ди­пломатического корпуса и правительства. К сожалению, само наличие и достоверность таких источников не всегда очевидно. Большего доверия вызывает заявления неправительственных организаций занимающих­ся гуманитарной помощью на территории КНДР.

У России благодаря богатой истории тесного сотрудничества с Северной Кореей сложилась достаточная сильная школа фундамен­тальных и прикладных исследований КНДР. Среди наиболее автори­тетных и плодотворных авторов следует отметить А.В. Торкунова [14], В.И. Денисова [4], А.З. Жебина [5], А.Н. Ланьков [10], Л.В. Забровская [6], И.А. Толстокулакова [13]. Некоторым из них ещё в советское вре­мя удалось побывать в командировке или стажировке в КНДР, что дало возможность наблюдать и общаться с северокорейскими гражданами. Собственный советский период истории является неоценимым опытом, дающим умение отслеживать по внешним церемониальным проявле­ниям изменения политической ситуации в стране и расстановке сил во власти.

С распадом СССР изменилась оценка политического режима и лидеров КНДР с однозначно позитивной до крайне критической. Яр­кий пример телевизионные фильмы и публицистические работы Л.М. Млечина [12]. Помимо прочего, это было обусловлено ещё и появлением возможности общаться с бывшими гражданами КНДР, бежавшими по политическим и экономическим причинам в Южную Корею, Китай, Япо­нию, страны запада. Которые естественно были критически настроены по отношению к политическому режиму КНДР.

Цель данной работы дать по возможность объективный анализ со­стояния социально-политическую жизнь страны в условиях смены госу­дарственного руководства.

Часто общее состояние организации персонифицируется в обще­ственном сознании, социально-экономические, культурные и полити­ческие условия просто не учитываются. Яркий пример такого восприя­тия продемонстрировало комментарий газете «Известия» озвученный бывшим сотрудником российского дипкорпуса в КНДР А.Ф. Скляром, в котором вся вина бедственного положения народа КНДР была возло­жена на национального лидера Ким Чен Ира. Чтобы избежать крайних оценок и навешивания клише необходимо принять в расчёт профессио­нальный опыт лидера и особенностей окружающей обстановки в период пребывания в руководстве.

Ким Чен Ир (1942 – 2011 гг.) человек с твёрдым характером жёстко­го руководителя. Прежде чем занять высшие посты в государстве прошёл этапы становления в партийном и государственном аппарате. С 1970-х годов под надзором отца, основателя КНДР Ким Ир Сена, участвовал в повседневном руководстве страной. И только 24 декабря 1991 г. на 19-м Пленуме ЦК ТПК 6-го созыва получил первый высший государствен­ный пост – Верховного Главнокомандующего Корейской Народной Ар­мии (КНА).

Официальное закрепления Ким Чен Ира в политическом руко­водстве страны совпало с разгаром социально-экономического кризиса в стране, что было вызвано, в том числе, крушением советского блока. Так А.З. Жебин пишет: «среди внешнеполитических причин возникшей ситуации было, бесспорно, резкое свёртывание торгово-экономических связей КНДР с СССР, а впоследствии с Россией, а также, хотя и в менше­ней степени, с Китаем в связи с переходом этих двух основных торгово­экономических партнёров на расчёт в СКВ» [5, с. 138].

Далеко не самая богатая страна советского блока в условиях крушения восточно-европейских коммунистических режимов вызва­ла у политиков и экспертов напряжённые ожидания «конца истории» народно-демократического периода Северной Кореи. Одним из наибо­лее ожидаемых вариантов развития событий было слияние КНДР с Ре­спубликой Корея по германскому варианту. В условиях кардинального изменения глобального миропорядка никто уже не принимал в расчёт перспективы развития северокорейского режима. Смерть 8 июля 1994 г. бессменного руководителя КНДР с 1945 г. Ким Ир Сена могла послужить детонатором политического кризиса. Ситуацию отягощало тяжелейшее социально-экономическое положение страны, которое была вынуждена официально признать правящая партия на 21-м Пленуме ЦК ТПК 6-го созыва в декабре 1993 г. (было признано невыполнение 3-го 7-летнего плана экономического и социального развития на 1987-1993гг.).

Однако перед угрозой национального коллапса, помимо указан­ных вызовов, обострённых ядерным кризисом на Корейском полуострове 1993-1996гг. и обрушившимися в 1995-1996гг. стихийными бедствиями (приведшие к парализации работы большей части экономики и острей­шему продовольственному кризису), северокорейской элите удалось сплотиться.

Преодоление страной всеобъемлющего кризиса стало очевидно (особенно для стороннего наблюдения) в 1998г. после оглашения поста­новления Постоянного совета ВНС КНДР о проведении после более чем 8-летнего перерыва выборов в ВНС КНДР. Политическое содержание и цель 2-х месячной предвыборной кампании, как и самих выборов, за­ключались, прежде всего, в обеспечении консолидации всех структур политической системы и всего общества вокруг фактического руководи­теля страны – Генерального секретаря правящей ТПК, Председателя Государственного комитета обороны (ГКО) КНДР, Верховного Главноко­мандующего КНА Ким Чен Ира.

Укрепление на вертикали власти не означало отсутствие проблем для Ким Чен Ира, наиболее остро стояли две проблемы: необходимость реформирования экономической системы и внешнеполитическая угроза, наиболее чётко обозначившаяся после объявления Дж. Бушем-младшим борьбы со странами «оси зла». Американское давление, помимо потен­циальной возможности реализации иракского варианта в корейских условиях, создавало напряжённость отношений с соседними странами (Южная Корея, Россия, Китай, Япония). Источником беспокойства со­седей является ядерная программа КНДР, переговоры, о сворачивании которой демонстрируют психологическую стойкость северокорейского руководства, в частности Ким Чен Ира. Показательны в этом плане 5-й и 6-й раунды шестисторонних переговоров, на которых Россия и Китай выступали за свёртывание военных аспектов северокорейской ядерной программы и денуклеаризации всего Корейского полуострова. При этом подчёркивается, что без учёта потребностей КНДР в мирной энергети­ке, необходимой для нормального её экономического развития, достичь конструктивного результата на переговорах будет трудно. Иного взгля­да придерживалась американская сторона. Её делегация, исключала компромиссы и какие-либо реальные компенсации требовала безогово­рочного свёртывания всех ядерных программ в КНДР, закрытия реакто­ра в Нёмбене, предоставления данных по другим соответствующим объ­ектам. Одновременно американцы выступали инициаторами введения жёстких санкций против Пхеньяна в случае невыполнения им этих и ряда других требований [9, с. 142].

Но даже из такой сложной ситуации северокорейское руководство умудрялось извлекать выгоду, получая по различным каналам безвоз­мездные кредиты, энергетические поставки и гуманитарную помощь от своих ближайших соседей (в первую очередь РК и КНР) и стран Запа­да. Эксперты назвали такое политическое поведение северокорейской «западнёй», которая заключается в том, что Пхеньян в начале нового президентского периода США сначала обостряет обстановку, поднима­ет «переговорную планку», а затем, играя на факторе «новых игроков» участников переговоров с американской стороны, в очередной раз и по всё большей цене «продаёт» свою «ядерную программу». Традиционный круг «северокорейской ловушки»: обострение обстановки, переговоры, видимость уступок со своей стороны взамен экономической помощи, но­вое обострение [11, с. 115].

Непопулярность и в целом негативные последствия смещения ре­жима Садама Хусейна в Ираке, победа демократов на президентских выборах в США и мировой финансовый кризис отвлекли внимание международно-политического окружения от Корейского полуострова.

В этот период остро встала проблема преемственности власти – за­лога сохранения северокорейского режима в условиях ухудшающегося здоровья национального лидера Ким Чен Ира. Причём проблема несёт системный характер, помимо собственно персоны первого лица государ­ства назрела необходимость смены в целом поколения северокорейского руководства перешагнувшего шестой десяток лет. Частично эта пробле­ма решалась в рамках экономических реформ начавшихся с принятия в июле 2002 г. правительством КНДР Постановления о новом пути эко­номического развития республики. Началась подготовка новых кадров управленцев, при обучении которых упор делался не на усвоение по­стулатов идеологии чучхе, а на изучении функционирования рыночной экономики, разъяснения законов спроса и предложения и т.п. Прави­тельственные органы и аппарат Трудовой Партии Кореи провели реор­ганизацию, сократив на 30% ряд постов и должностей [6, с. 21-22].

Тревожным звонком для правящей элиты стал 2008 год, когда Ким Чен Ир перенёс инсульт, это событие обозначило острую необходимость подготовки преемника национальному лидеру. С этого момента органы официальной пропаганды стали интенсивно распространять информа­цию «об удивительной мудрости и многообразных талантах Ким Чен Ына», младшего сына Ким Чен Ира. Летом 2009 года Ким Чен Ын был назначен главой службы безопасности своего отца, а также стал инспек­тором Государственного комитета обороны. Официальное назначение преемника состоялось в сентябре 2010 года на Третьей конференции Трудовой партии Кореи. Последний раз партконференция собиралась в 1966 году (на которой была принята линия на параллельное ведение хо­зяйственного и оборонного строительства в соответствии с требованиями действительности), что подчёркивает экстраординарный характер этого явления. Предыдущие утверждение назначения преемника проходило на съезде в 1980 году.

При этом ещё во время избрания членом Политкомитета ЦК ТПК на февральском пленуме в 1974 г. Ким Чен Ир был официально при­знан партийным руководством в качестве «наследника» вождя, на тот момент ему было 32 года. Новому лидеру ещё нет и 30 лет, у него нет воз­можности опереться на поддержку отца и нет лимита времени набраться партийного, хозяйственного и политического опыта в структурах власт­ного аппарата.

Таким образом, можно рассматривать, возраст нового лидера как фактор неустойчивости его политических позиций. По мнению некото­рых СМИ, «хотя имя северокорейского «престолонаследника» офици­ально определено, молодому преемнику будет трудно удержать власть в своих руках». Отдельные эксперты утверждают что: «преемник подго­товлен и образован» [2]. Под критерием «подготовлен», наверное, сле­дует понимать знание природы властных отношений в КНДР и мето­дов их реализации. Согласно сведениям японского информационного агентства «Kyodo», лидер КНДР Ким Чен Ын с начала 2011г. с санкции своего предшественника Ким Чен Ира методично устанавливал личный контроль над спецслужбами. В частности, были проведены чистки выс­шего командного состава страны [8]. В январе новый лидер Северной Кореи осуществил так называемую инспекцию управления охраны го­сударственной безопасности. Далее в феврале – марте настал черёд ми­нистерства народной безопасности, в котором были смещены более 30 руководителей высшего звена. Был уволен и сам министр народной без­опасности – Чу Сан Сон. По данным японской и южнокорейской разве­док, Ким Чен Ын в течение года инспектировал также пограничные ча­сти, развёрнутые вдоль границы с Китаем, передаёт ИТАР-ТАСС. Ранее сообщалось, что после смерти Ким Чен Ира высокопоставленные сотруд­ники северокорейских зарубежных представительств, в первую очередь офицеры спецслужб, получили приказ о немедленном возвращении на родину. Можно сделать вывод, что чистки в силовых ведомствах пред­принимались и продолжают предприниматься как во избежание внеш­него влияния на ситуацию в КНДР, так и для укрепления единоличных властных позиций Ким Чен Ына.

Насколько эти мероприятия имели успех сегодня трудно сказать, но уже сейчас очевидна потребность Ким Чен Ына в подкреплении соб­ственного авторитета. В контексте конфуцианской культуры, где возраст обеспечивает уважение, поддержка старших родственников, в первую очередь сестры Ким Чен Ира – Ким Ген Хи и её мужа Чан Сон Тхэк, придадут авторитетности молодому руководителю. Этой точке зрения, оппонирует ряд экспертов (в том числе А.Н. Ланьков): молодому пре­емнику придётся следовать в фарватере той политики, которую для него будут разрабатывать могущественные старые сановники. Уже на третий день после смерти Ким Чен Ира, информационные агентства, опираясь на компетентные и разведывательные источники, поспешили подтвер­дить вышеуказанное предположение [3]. Молодой наследник Ким Чен Ира не смог удержать власть в своих руках. Как утверждают информи­рованные источники в Китае, возглавивший страну после смерти отца Ким Чен Ын добровольно поделился полномочиями со своим дядей и военными. В противном случае страну мог ждать военный переворот. Имя Чан Сон Тхэка ранее называлось наблюдателями как одного из по­тенциальных преемников Ким Чен Ира. Так, ещё два года назад The Guardian [16] утверждала, что фактическая власть в стране уже пере­шла в его руки. Сам Чан Сон Тхэк, назначенный в 2009 году на пост руководителя Трудовой партии, на родине успел прославиться умением «закручивать гайки» и даже заслужил звание «самого жуткого» последо­вателя Ким Чен Ира и его отца – Ким Ир Сена.

По нашему мнению, две выше представленные позиции скорее до­полняют друг друга, чем противоречат. Потому что до «высокопоставлен­ной» отставки дяди или выдвижения нового преемника, нет основания для объявления утраты власти и влияния кем-либо. По словам К.Б. Пу­ликовского, в своё время Ким Чен Ир говорил, что все министры, руково­дители аппарата достались ему по наследству от отца [7]. Это не мешало ему вести свою политику и принимать самостоятельные решения. Смена власти всегда увеличивает вероятность политических кризисов, но пока Ким Чен Ына выбрали именно для того, чтобы не допустить трансфор­мации, влекущие за собой негативные последствия.

В условиях сохранения северокорейского режима и стабильности на корейском полуострове необходима консолидация руководства, в ко­торой международное окружение заинтересовано не меньше чем гражда­не КНДР. Различия в восприятии северокорейского режима соседними государствами не мешают им поддерживать общую заинтересованность в сохранении стабильности на Корейском полуострове. Даже, несмо­тря на ожесточённую риторику, военные союзники США (прежде всего Япония и Республика Корея) не заинтересованы в силовом вмешатель­стве, ввиду как ядерной угрозы, так и (в большей степени) социально­экономических последствий крушения режима. Тем более что это нару­шит баланс сил в регионе СВА.

При этом очевидна назревшая необходимость социально­экономических преобразований. Но за этими ожиданиями и рекоменда­циями стоят различные намерения, так США от экономических реформ КНДР ожидают «размягчение» режима, т.е. потерю политического кон­троля над ситуацией правящим кланов Кимов и ТПК, и как следствие слияние её территории с Республикой Корея.

Южнокорейское правительство готово оплачивать экономические эксперименты КНДР, с целью как можно дальше отодвинуть процесс объединения Корейского полуострова в единое государство и по возмож­ности сократить разрыв с северокорейской экономикой. Доказательством общие «экономические» проекты (например, СЭЗ «Кэсон») и обсуждение экспертным и политическим сообществом Южной Кореи возможности введения налога на объединение Корейского полуострова.

По корейскому вопросу США активно контактируют с КНР, но цели этих двух держав сильно различаются. Пекин за рыночные рефор­мы в КНДР и ослабление напряжённости на Корейском полуострове, но категорически против разрушения северокорейского государства и его поглощение Южной Корей – военно-политическим союзником США. Китай заинтересован в сохранении буфера между своей территорией и американскими военными базами. Одновременно в Китае нарастает не­довольство политикой КНДР. Пробуксовка шестистороннего процесса по ядерному разоружению Северной Кореи и провокационное поведение Пхеньяна, постоянно то обостряет обстановку на Корейском полуостро­ве, то в обмен на помощь ослабляющего напряжённость, вызывает раз­дражение Пекина. Китайские эксперты всё более открыто характеризу­ют северокорейский режим как феодальный, не желающий идти по пути реформ и открытости и полагающийся только на внешнюю помощь [11,с. 115].

Россия также подталкивает руководство КНДР к экономическим реформам по китайскому или вьетнамскому образцу. В начале 2000-х годов Ким Чен Ир сделал несколько робких шагов в этом направлении (введение на предприятиях хозрасчёта, внедрение принципов эконо­мической целесообразности и эффективности, вводится ограниченный опыт частнопредпринимательской деятельности и т.п.), но остерёгся двигаться дальше. Главный курс Ким Чен Ира на проведение осторож­ных экономических реформ не выходит за рамки социалистической си­стемы хозяйствования.

По мнению В.В. Горчакова реформы далеко не продвинулись по ряду причин, среди которых в первую очередь следует выделить сдер­жанность в отношении реформ старшего поколения северокорейского руководства и их ядерные амбиции. Первая причина заключается в том, что старшее поколение представителей армии опасалось потерять своё положение, как это произошло при распаде Советского Союза. Вторая причина – амбиции руководства страны, когда фактически интересы большой группы населения были забыты ради реализации ракетной и ядерной программ [1]. По нашему мнению, роль ядерной программы в развитии КНДР нельзя оценивать однозначно, так как само её наличие ограждает северокорейский режим от внешнего вмешательства (пример Ирака тому яркое доказательство).

Россия и её Дальний Восток особо заинтересованы в нормализации обстановки в КНДР, потому что нуждаются в закреплении договорённо­стей, достигнутых во время последнего визита Ким Чен Ира в РФ, состо­явшегося в августе 2011 года. Речь идёт о планах постройки газопровода из России в Южную Корею через территорию КНДР, а также Транско­рейской железнодорожной магистрали, которая открыла бы возможность для транзита грузов из Восточной Азии в Европу через территорию РФ. Это крайне рискованные с политической точки зрения проекты, и их ре­ализация требует твёрдых гарантий нового руководства КНДР [15].

Вполне естественно, ожидать изменений методов и подходов нового руководства к управлению страной и ведению переговоров с соседними государствами. Во-первых, потому что эволюционирует сама политиче­ская система Северной Кореи в направлении коллективного руковод­ства. Во-вторых, менталитет нового поколения отличается от старшего, у молодого лидера уже нет стольких точек соприкосновения с Россией в отличие от Ким Чен Ира. Следовательно, можно предположить поиск более тесных контактов с Западом (здесь могут сказать годы обучения Ким Чен Ына в Швейцарии) и более строгая ориентация на китайскую модель реформ. В-третьих, международная обстановка, обострённая вто­рой волной экономического кризиса и вспышками протестных движений в разных уголках планеты, не создаёт дополнительного давления на КНДР, а значит, предоставляет необходимый лимит времени для плав­ного перехода к новому этапу развития страны.

Литература

1. Виктор Горчаков: У Приморья и КНДР есть много возможностей для сотрудничества // Информ. Агентство «Примамедиа». [Электронный ресурс]. URL: http://primamedia.ru/news/asia/21.12.2011/184390/viktor-gorchakov-u­primorya-i-kndr-est-mn0go-vozmozhnostey-dlya-sotrudnichestva.html [Датаобращения: 21.12.2011].

2. Гриценко О. По заветам Кима // Взгляд. [Электронный ресурс]. URL: http://www.vz.ru/politics/2011/12/19/547940.html [Дата обращения: 19.12.2011].

3. Гриценко О. Пришлось подвинуться // Взгляд. [Электронный ресурс]. URL: http://www.vz.ru/politics/2011/12/21/548636.html [Дата обращения: 21.12.2011].

4. Денисов В.И. Политические системы государств Корейского полуострова / В.И. Денисов // Политические системы и политические культуры Востока / под ред. А.Д. Воскресенского. М.: Восток-Запад, 2006. С.571-598.

5. Жебин А.З. Эволюция политической системы КНДР в условиях глобальных перемен / А.З. Жебин. М.: «Русская панорама». 2006. 216 с.

6. Забровская Л.В. Корейская Народно-Демократическая Республика в эпоху глобализации: от затворничества к открытости: Монография / Л.В. Забровская. Владивосток: Изд-во ТЦСР, 2006. 168 с.

7. К. Пуликовский: «Бронепоезд Ким Чен Ира – это неудачная шутка нашей прессы» // Известия. [Электронный ресурс]. URL: http://www.izvestia.ru/news/510135 [Дата обращения: 21.12.2011].

8. Ким Чен Ын установил жёсткий контроль над спецслужбами //Российская газета. URL: http://www.rg.ru/2011/12/23/kin-chen-yn-ann/index.html [Дата обращения: 23.12.2011].

9. Корейское урегулирование и интересы России / под ред. В.И. Денисова и А.З. Жебина. М.: ИДВ РАН, НП ИД «Русская панорама», 2008. 344 с.

10. Ланьков А.Н. КНДР вчера и сегодня. Неформальная история Северной Кореи / А.Н. Ланьков. М.: Восток-Запад, 2005. 445 с.

11. Михеев В.В. В ожидании «утреней свежести»: корейский бином / В.В. Михеев // Мировая экономика и международные отношения. 2009. №6. С. 112­-116.

12. Млечин Л.М. Красный император // Мои друзья – диктаторы / Л.М. Млечин. М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. С. 479-587.

13. Толстокулаков И.А. История общественно-политической мысли Кореи. Владивосток: ДВГУ, 2007. 368 с.

14. Торкунов А.В. Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории / А.В. Торкунов, В.И. Денисов, Вл.Ф. Ли. М.: «Олма Медиа Групп». 2008. 544 с.

15. Тренин Д. Раунд Кима III // ИНОСМИ. [Электронный ресурс]. URL: http://inosmi.ru/op_ed/20111219/180720118.html [Дата обращения: 19.12.2011].

16. The Guardian. [Электронный ресурс]. URL: http://www.guardian.co.uk [Дата обращения: 21.12.2011].
Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

Наверх В номер В архив На главную
Официальный сайт журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования».
Разработка и дизайн: техническая редакция журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования», 2009 – 2013 гг.