Ойкумена. Регионоведческие исследования Ойкумена. Регионоведческие исследования Ойкумена. Регионоведческие исследования Ойкумена. Регионоведческие исследования
На главную
Анонс
Последний номер
Архив журнала
Авторам
Редакция журнала
Проекты и дискуссии
Библиотека
Популярное краеведение
Регионоведческие ресурсы
Карта сайта
Напишите нам письмо
Каталог сайтов Arahus.com
Яндекс цитирования
Вернуться в номер
Back to issue
Шестисторонние переговоры: будет ли продолжение?

Забровская Л. В.

Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

В Северо-Восточной Азии пока нет международной ассоциации, регулирующей конфликтные ситуации. Шестисторонние встречи, где представлены Россия, Китай, Япония, США, Республика Корея и КНДР, могли стать основой для такой организации, которая должна обладать широкими полномочиями и гарантировать безопасность для отдельных стран Северо-Восточной Азии, что сняло бы с повестки дня угрозу разви­тия ядерных программ в военных целях. Стоит также расширить состав участников таких встреч, пригласив, например, Монголию, как страну, тяготеющую к сообществу государств Северо-Восточной Азии и вынуж­денную заниматься приёмом и обустройством северокорейских экономи­ческих беженцев.

Шестисторонние переговоры как прообраз международной организации

Практика показывает, что назрела необходимость проведения рабочих встреч всех государств Северо-Восточной Азии на постоянной основе, чтобы обсуждать и решать другие насущные и не терпящие от­лагательств вопросы, например, такие как меры по пресечению ядерных испытаний, а также распространения наркотиков, оказание гуманитар­ной помощи странам, пострадавшим от стихийных бедствий, расшире­ние торгово-экономических контактов, регулирование территориальных споров и т.п. Такое постоянное собрание стран региона позволило бы его участникам обмениваться мнениями, вырабатывать общие решения и не быть зависимыми от какой-либо одной страны и её желания в нём участвовать. Вместе с тем, форум стран Северо-Восточной Азии должен быть не средством «перевоспитания» отдельных стран-участниц, а стать открытой трибуной для обсуждения актуальных вопросов, затрагиваю­щих интересы всех государств региона.

Для усиления эффективности таких встреч и повышения роли дру­гих участников было бы целесообразно менять места их проведения и не придавать Пекину статус «дальневосточной Женевы». Это важно, по­скольку Китай, имея традиционные интересы на Севере Корейского по­луострова, не может объективно решать северокорейскую ядерную про­блему и добровольно не позволит КНДР выйти из-под своей опеки.

Шестисторонние переговоры пока не стали постоянной дискуссион­ной площадкой для стран Северо-Восточной Азии из-за развития собы­тий по пути нагнетания напряжённости. Северокорейское руководство посчитало, что сделало достаточно уступок, которые так и не были учте­ны США, Республикой Корея и Японией, продолжавших проведение во­енных манёвров вблизи демилитаризованной зоны и угрожавших без­опасности КНДР. В связи с этим северокорейское руководство приняло решение об укреплении обороноспособности страны путём дальнейшего развития военной ядерной программы и проведения испытания балли­стических ракет.

13 апреля 2009 г. Совет Безопасности ООН осудил проведённый 5 апреля 2009 г. запуск северокорейской баллистической ракеты, заявив, что действия КНДР противоречат резолюции № 1718 Совета Безопас­ности ООН, согласно которой Пхеньяну предписывалось приостановить все виды деятельности по созданию и испытанию межконтинентальных ракет. На следующий день северокорейский МИД объявил о возобновле­нии военной ядерной программы и отказе от участия в шестисторонних переговорах по урегулированию ядерного кризиса на Корейском полу­острове. По мнению северокорейского руководства, КНДР имеет право развивать свою ядерную программу в мирных целях, проводить испыта­ния ракет, а также «укреплять самостоятельные силы ядерного сдержи­вания». В Пхеньяне обосновывали очередной выход из шестисторонних переговоров тем, что «принципы совместного заявления от 19 сентября 2005 г. нарушены, смысл шестисторонних переговоров утерян», поэтому КНДР «не считает себя связанной какими-либо достигнутыми на них договорённостями» [5, с. 14].

Одновременно КНДР уведомила МАГАТЭ о полном прекращении сотрудничества с этой организацией и выслала её инспекторов, а также американских специалистов, наблюдавших за выводом из строя северо­корейских ядерных объектов. Согласно оценкам зарубежных экспертов через полгода северокорейские физики-ядерщики способны восстано­вить деятельность радиохимической лаборатории по переработке ядер­ного топлива и ежегодно нарабатывать до 6 кг плутония [3, 27.04.2009],что достаточно для создания четырёх ядерных боеголовок.

Более того, 29 апреля 2009 г. представитель северокорейского МИДа заявил, что Совет Безопасности ООН обязан принести извинения за «нарушение суверенитета КНДР» и отменить все «безосновательные и дискриминационные резолюции, принятые против КНДР». В против­ном случае «КНДР примет меры по охране своего суверенитета, включая проведение ядерных испытаний и запуск межконтинентальных ракет, самостоятельно построит реактор на лёгкой воде и будет самостоятельно производить ядерное топливо» [3, 30.04.2009].

Несмотря на предостережения соседних государств, 25 мая 2009 г. КНДР провела второе испытание ядерного устройства. Это вызвало вол­ну протестов мировой общественности. Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 1874, осуждающую действия и вводящую ужесточающие санкции против КНДР. Россия поддержала эту резолюцию ООН. 31 мар­та 2010 г. президент Д.А. Медведев подписал указ о принятии мер по прекращению экспорта в КНДР материалов и техники, которая может быть использована для создания ядерного оружия и ракет.

Оценка зарубежными обозревателями второго северокорейского ядерного испытания

Соседи КНДР по-разному прореагировали на новое ядерное испы­тание и запуски ракет. Японское правительство ответило на североко­рейские запуски ракет и второе ядерное испытание дипломатическими протестами и более жёсткими экономическими санкциями. Кроме всего прочего, в Японии расценили запуск баллистической ракеты как «сви­детельство слабости Ким Чен Ира» и пришли к выводу о необходимости «проведения слаженной политики в отношении КНДР» остальными пя­тью участниками шестисторонних переговоров в целях убеждения по­следней «не совершать провокационных поступков во имя собственной безопасности» [13].

Напротив, реакция китайских политиков и прессы была сравни­тельно спокойной. Более того, китайские власти не стали отгораживать­ся от КНДР, заявив, что Китай будет и далее развивать отношения с этой страной в целях вовлечения её в широкий политический диалог и экономическое сотрудничество.

В российских СМИ тема запуска северокорейской баллистической ракеты не стала центральной и почти не рассматривалась на эксперт­ном уровне. Это событие стало поводом для обсуждения вопроса о японо­американской предвзятости по отношению к КНДР и попустительстве аналогичным запускам ракет другими азиатскими странами, например Ираном в феврале 2009 г. Оценка российских экспертов была доволь­но сдержанной. Известный кореевед Г.Д. Толорая, касаясь причин за­пуска северокорейской баллистической ракеты, отмечал, что «будет не­правильным толковать это просто как «непредсказуемость» КНДР или «шантаж» с её стороны». По его мнению, подобная реакция Пхеньяна «является следствием неудовлетворённости политикой и действиями (или отсутствием таковых) со стороны её противников» [15].

Европейские обозреватели назвали политику КНДР «ядерным на­ционализмом» и отметили, что в результате этого больше всего постра­дала репутация Китая как организатора шестисторонних переговоров и ответственного регионального посредника. Они пришли к выводу, что удаление инспекторов МАГАТЭ с ядерных объектов КНДР не только по­дорвало престиж Китая, но и показало всем участникам шестисторонних переговоров ограниченность китайского влияния на КНДР [6].

Американские обозреватели не смогли выявить главный мотив запуска баллистической ракеты, который, по их оценкам, мог быть де­монстрацией северокорейских военных возможностей, напоминанием президенту Б. Обаме о себе, рекламной акцией для иранских специа­листов, потенциальных покупателей северокорейского оружия, или же совокупностью всех этих факторов. В то же время американские полито­логи не упустили из вида, что запуск баллистической ракеты и ядерное испытание проходили на фоне процесса выбора политического наслед­ника и провели параллели с вхождением во власть самого Ким Чен Ира, когда для сплочения северокорейского населения власти КНДР также проводили силовые акции, например, захватили в 1968 г. американ­ский разведывательный корабль «Пуэбло» [7]. В результате они пришли к заключению, что запуск ракеты и испытание ядерного оружия мог­ли свидетельствовать об «укреплении политического влияния Ким Чен Ира и твёрдости его руки в установлении порядка наследования власти» [12].

Как видно, зарубежные обозреватели высказали диаметрально противоположные суждения о причинах запуска северокорейской бал­листической ракеты. Возможно, такой широкий спектр оценок возник потому, что они исходили из различных геополитических представле­ний и военно-политических опасений. Подобное несходство в понимании причин происшедшего может привести к попыткам реализации разных подходов к решению проблемы урегулирования ядерного кризиса на Ко­рейском полуострове. Это ещё более усложнит выход из создавшегося положения.

Среди американских политологов отсутствует единый подход к процессу формирования новой северокорейской политики Вашингтона. Наряду с приверженцами жёсткого курса в отношении КНДР возвысили голос и его противники. Американский эксперт по корейским вопросам Р. Галуччи полагал, что политика давления на КНДР «контрпродуктив­на», обсуждение в Совете Безопасности ООН вопроса о проведении се­верокорейского запуска баллистической ракеты явилось «ошибкой». Он пришёл к выводу, что «для скорейшего разрешения ядерной проблемы на Корейском полуострове следует начать прямой диалог между Ва­шингтоном и Пхеньяном» [14].

Именно такого решения тщетно добивались Китай и КНДР от ад­министрации президента Дж. Буша-мл. Однако и новый американский президент Б. Обама, до своего избрания активно выступавший за урегу­лирование ядерного кризиса на Корейском полуострове переговорным путём, пока не предложил свою программу по этому вопросу, а предпо­чёл следовать бескомпромиссной политике в отношении КНДР. В связи с этим запуск северокорейской баллистической ракеты можно рассма­тривать как «асимметричный ответ» на нежелание США менять тактику в отношении КНДР и учитывать её государственные интересы, а также как мера, направленная на принуждение США сесть за стол прямых переговоров с Пхеньяном.

Принимая во внимание заинтересованность Китая в сохране­нии статус-кво на Корейском полуострове, нормализация американо­северокорейских отношений была бы в китайских интересах. Следова­тельно, можно предположить, что запуск баллистической ракеты в целях нажима на США и растерянность американских экспертов в оценке дей­ствий КНДР не только не затронули китайские интересы, а напротив, упростили китайской дипломатии задачу по налаживанию прямого диа­лога между США и КНДР. В таком случае прекращение шестисторон­них переговоров нельзя рассматривать как проигрыш Китая, поскольку это сделает таковые ненужными. Однако администрация президента Б. Обамы не видела альтернативы этим переговорам и не посчитала своев­ременным шагом идти на прямые контакты с Пхеньяном.

Попытки возобновления шестисторонних переговоров

Продолжение международного давления на КНДР может приве­сти к новым испытаниям северокорейского ядерного оружия и запускам баллистических ракет, что усилит военно-политическую напряжённость в Северо-Восточной Азии. Как предполагают американские эксперты по китайско-северокорейским отношениям, Китай будет вынужден «искать новые способы убеждения Пхеньяна вернуться за стол переговоров» [9]. В противном случае Совет Безопасности ООН усилит санкции против КНДР, что также осложнит военно-политическую ситуацию в Северо­Восточной Азии.

По всей видимости, администрация президента Б. Обамы не наме­рена менять тактику и пытается использовать Китай как своеобразный рычаг управления Пхеньяном. США надеются переложить ответствен­ность за «поведение» КНДР на Китай и остаться в стороне. В свою оче­редь Китай не торопится оказывать давление на КНДР, предпочитая заявлять об отсутствии у него таких возможностей. Наряду с этим китай­ский МИД поспешил объявить об ограничении случаев использования ст. 1 китайско-северокорейского военно-политического договора 1961 г., отметив, что Китай будет руководствоваться этой статьёй только в слу­чае неспровоцированного нападения на КНДР третьей стороны.

В таких обстоятельствах шестисторонние переговоры зашли в ту­пик. Тем не менее пять стран – участниц до недавнего времени считали возможным их возобновление. По утверждению некоторых китайских и южнокорейских экспертов, преодолеть «депрессию» возможно путём про­должения переговорного процесса по формуле «6 – 1». В таком случае все решения, принимаемые пятёркой государств, станут необязательными для КНДР, что, по мнению других участников, делает этот путь выхода из создавшегося положения неперспективным.

Одним из негативных последствий запуска северокорейской балли­стической ракеты явилось желание соседних стран создать собственные ракеты дальнего действия, а также образовать военные блоки и начать гонку других видов вооружения, в том числе и ядерного. Южнокорей­ская общественность обратились к своему правительству с призывом начать разработку собственных баллистических ракет для «укрепления самообороны» [1, 11]. Широкие круги японского населения потребовали ужесточить политические и экономические санкции против КНДР, что заморозило на длительное время все контакты Японии с КНДР.

Всплеск негативных настроений сильно встревожил российское правительство, которое поспешило предпринять ряд мер дипломати­ческого характера для смягчения напряжённости в Северо-Восточной Азии. Российские дипломаты провели в Москве переговоры с предста­вителем американского президента С. Босуортом. Российский министр иностранных дел С.В. Лавров высказался против ужесточения санкций в отношении КНДР, заявив об их «контрпродуктивности», что совпало с мнением Р. Галуччи. Одновременно с этим последовало разъяснение в СМИ российской позиции. Посол по особым поручениям МИДа РФ Г. Логвинов, в частности, отметил, что, хотя «ситуация непростая», пока «мосты» не сожжены и есть «возможность для выхода». Российские ди­пломаты призвали «не поддаваться эмоциям..., а продумывать пути вы­хода из создавшейся ситуации» [3, 02.04.2009].

Следующим шагом российской дипломатии стал визит в конце апреля 2009 г. министра иностранных дел С.В. Лаврова в Пхеньян, а затем в Сеул в целях разъяснения российской позиции и согласования действий на дипломатическом уровне. Ожидалось, что результатом этой поездки будет возобновление шестисторонних переговоров с участием делегации КНДР. После завершения визита С.В. Лавров констатировал, что обсуждение вопросов с северокорейским министром иностранных дел Пак Ы Чуном выявили «неготовность КНДР вернуться за стол перегово­ров». Тем не менее, по мнению С.В. Лаврова, ситуация «сложная, но не безнадёжная» и доводы российской стороны о «необходимости возобнов­ления шестистороннего процесса услышаны в Пхеньяне». В связи с этим он предостерёг всех участников шестисторонних переговоров от поспеш­ности и предложил «не предаваться эмоциям, не совершать резких дви­жений, которые могут усугубить положение» [2, с..48]. Для северокорей­ской стороны явилось важным заявление С.В. Лаврова о том, что Россия «выступает против введения всеобъемлющих санкций ООН в отношении КНДР» и приняла во внимание позицию КНДР, позволяющую «любой стране обладать суверенным правом на запуск спутников».

В середине 2009 г. дипломаты пяти стран – участниц шестисторон­них встреч попытались скоординировать свои действия и общими уси­лиями убедить Пхеньян вернуться к переговорному процессу. В июне 2009 г. в Сеуле состоялась встреча послов России, США, Китая, Респу­блики Корея и Японии, в ходе которой они обменялись мнениями о путях урегулирования ядерного кризиса на Корейском полуострове. В июле 2009 г. китайский представитель на шестисторонних переговорах У Давэй посетил столицы России, США, Японии и Республики Корея, где провёл консультации по вопросу их возобновления. Между тем вла­сти КНДР длительное время не проявляли заинтересованность в про­ведении многосторонних переговоров, а запуск 3 июля 2009 г. трёх ракет среднего радиуса действия продемонстрировал их намерение и далее укреплять обороноспособность страны военными средствами.

Наряду с этим в августе 2009 г. состоялся частный визит бывшего американского президента Б. Клинтона в Пхеньян, где он провёл трёх­часовые переговоры с северокорейским лидером Ким Чен Иром. Подроб­ности переговоров не разглашались. В результате поездки Б. Клинтона были освобождены две американские журналистки, ранее нарушившие северокорейскую границу и осуждённые на 12 лет каторжных работ [11]. Этот факт мог свидетельствовать о некотором смягчении позиции Пхе­ньяна и возможном возврате КНДР за стол переговоров. В таком случае можно было бы ожидать, что политические консультации, в том числе проведённые российскими дипломатами, достигли своей цели. Однако северокорейские СМИ оценили приезд Б. Клинтона как «визит с белым флагом», как «признание КНДР ядерной державой…» [4, с..32], что в действительности не подразумевало такой подтекст. В результате поезд­ка Б. Клинтона в Пхеньян не привела к возобновлению шестисторонних переговоров.

За период времени, прошедший после подписания Рамочного со­глашения 1994 г., США так и не сумели наладить плодотворные пере­говоры с КНДР, договориться о прекращении северокорейского проекта по созданию ядерного оружия. Силовые методы американской полити­ки усугубили ситуацию на Корейском полуострове, вызвали стойкое бес­покойство КНДР за свой суверенитет. Правительство КНДР в процессе переговоров с США настаивало на полном дипломатическом признании своей страны и заключении договора о ненападении, который прекра­тил бы противостояние на Корейском полуострове. Это требование не выходило за рамки международного права и всецело поддерживалось Россией.

Отказ США по этим двум пунктам Пхеньян расценил как угрозу своей безопасности. Вряд ли США уронили бы международный престиж, заключив с КНДР договор о ненападении и признав её суверенным госу­дарством. При администрации Б. Клинтона уже рассматривался такой вариант, а сам президент планировал посетить КНДР с официальным визитом. Политика президента Б. Клинтона в отношении КНДР была более конструктивной и гибкой, чем президента Дж. Буша-мл., который не посчитал необходимым продолжить ранее начатое. Восемь лет прав­ления республиканской администрации завершились без каких-либо существенных решений по урегулированию ядерного кризиса на Корей­ском полуострове. Нет существенных подвижек по этому вопросу и у ад­министрации президента Б. Обамы.

В результате международная обстановка в Северо-Восточной Азии продолжала оставаться напряжённой во многом из-за непреклонной позиции правительств КНДР и США. Противоборствующим сторонам следовало учитывать, что помимо силового существуют политические и дипломатические способы решения спорных вопросов. Россия была готова взять на себя роль посредника на американо-северокорейских переговорах, поскольку она имеет опыт консультаций с обеими соперни­чающими сторонами и заинтересована в сохранении мира на Корейском полуострове.

В период глобализации мировых процессов на первый план долж­ны выйти принципы сотрудничества, взаимопомощи и толерантности. По всей видимости, именно толерантности недоставало администрации Дж. Буша-мл. в отношении КНДР. В случае смягчения американской позиции при президенте Б. Обаме можно ожидать, что КНДР значитель­но активизирует внешнеполитическую деятельность и экономические связи со странами Северо-Восточной Азии. Стать более открытой стра­ной ей мешает отсутствие условий безопасного существования, без чего невозможно говорить о принципах нераспространения ядерного оружия. Ощущение военной опасности мешает экономическому развитию, рас­цвету культуры и общественным обменам не только КНДР, но и других стран Северо-Восточной Азии.

Учитывая неопределённость северокорейской позиции в отно­шении участия в шестисторонних переговорах, российские дипломаты провели в конце 2009 г. ряд консультаций с представителями других стран, заинтересованных в их возобновлении и скорейшем разрешении ядерного кризиса на Корейском полуострове: 14 декабря 2009 г. министр иностранных дел С.В. Лавров провёл беседу со спецпосланником амери­канского президента С. Босуортом, на следующий день – с представите­лем французского президента Жаком Лангом. 17 декабря 2009 г. заме­ститель министра иностранных дел А.В. Бородавкин, представлявший Россию на шестисторонних переговорах, встретился с южнокорейским коллегой Ви Сон Лаком и рассмотрел вопросы мирного урегулирования ядерного кризиса. В ходе этих переговоров обсуждались позиции сторон и пути решения ядерного кризиса на Корейском полуострове.

Поскольку в первой половине 2010 г. шестисторонние переговоры так и не возобновились, российские дипломаты продолжили консульта­ции с зарубежными коллегами, прежде всего с китайскими. 22 апреля 2010 г. в Пекине на встрече заместителя министра иностранных дел А.В. Бородавкина с китайским министром иностранных дел Ян Цзечи и заместителем министра иностранных дел У Да Вэем, стороны ещё раз подтвердили своё намерение возобновить шестисторонние переговоры и выполнять все условия соглашения от 19 сентября 2005 г. [10]. В ходе консультаций с зарубежными коллегами российские дипломаты прове­ли работу по координации совместных действий и разъяснили позицию России, состоящую в стремлении к мирному, без давления на КНДР уре­гулированию ядерного кризиса на Корейском полуострове.

В период межкорейского кризиса, возникшего после гибели южно­корейского корвета «Чхонан», Россия, учтя отсутствие прямых доказа­тельств о причастности к этому северокорейских военных, заняла ней­тральную позицию и не присоединились к группе стран, обвинивших КНДР в нападении на южнокорейский корабль. Кроме того, россий­ские дипломаты провели переговоры с официальными лицами КНДР и Республики Корея, стремясь предотвратить эскалацию вооружённого конфликта на Корейском полуострове. Российские действия были с одо­брением восприняты зарубежными СМИ, оценившими их «как более сбалансированные и открытые, чем китайские» [8]. Вышеуказанные факты свидетельствуют об активной позиции России и её конструктив­ном влиянии на ход переговорного процесса по мирному решению воз­никающих вопросов в международных делах Северо-Восточной Азии.

Таким образом, можно сделать вывод, что российская политика в отношении стран Корейского полуострова открыта и миролюбива. Рос­сия последовательно выступает за снижение военно-политической кон­фронтации в Северо-Восточной Азии и решение всех возникающих во­просов мирным дипломатическим путём, без применения военных угроз и политического давления. Ключевые подходы российской политики в отношении КНДР состоят в конструктивном решении острых вопросов международных отношений на Корейском полуострове.

Открытость и невмешательство российской политики проявились в вопросах поддержания статус-кво и укрепления доверия между стра­нами Северо-Восточной Азии. Россия выступает за мирное, демократи­ческое, без вмешательства извне объединение Кореи, полагая, что вос­соединение корейской нации ликвидирует очаг напряжённости и будет способствовать укреплению доверия в регионе.

Миролюбивая российская политика привела к значительному улучшению российско-северокорейских связей, состоялся ряд встреч между руководителями двух стран и обмен мнениями о необходимости продолжения многостороннего обсуждения ядерной проблемы на Корей­ском полуострове.

В 2010-2011 гг. лидер КНДР Ким Чен Ир неоднократно заявлял о готовности своей страны участвовать в шестисторонних переговорах. Однако руководство РК поставило ряд условий, без выполнения которых не соглашалось в них участвовать. Это затягивало процесс по подготовке нового раунда переговоров. Неожиданная смерть Ким Чен Ира 17 дека­бря 2011 г. и приход к власти в КНДР Ким Чен Ына отодвинули вопрос о продолжении переговоров на неопределённый срок. Потребуется время на вхождение во власть молодого северокорейского лидера и определе­ние им новых внешнеполитических приоритетов.

Заключение

Россия разделяет стремление других стран Северо-Восточной Азии убедить КНДР прекратить развитие ядерной программы в воен­ных целях, одновременно предоставив Пхеньяну гарантии безопасности его суверенитета и невмешательства во внутренне дела. В рамках ше­стисторонних переговоров Россия успешно сотрудничает с другими го­сударствами в целях урегулирования ядерного кризиса на Корейском полуострове бесконфликтным путём и возвращения КНДР в ДНЯО и МАГАТЭ в качестве неядерного государства. Российская позиция на ше­стисторонних переговорах конструктивна и служит укреплению взаимо­понимания между странами Северо-Восточной Азии.

Обращает на себя внимание активизация политики Китая в ре­шении проблем безопасности и урегулирования ядерной проблемы на Корейском полуострове. Китай видит в России потенциального союзни­ка по этому вопросу. Китайские руководители одобрительно относятся к расширению российско-северокорейского политического, дипломатиче­ского и экономического сотрудничества.

Исходя из существующих международных предпосылок, ближай­шая задача России состоит в активизации деятельности по созданию системы коллективной безопасности в Северо-Восточной Азии, что под­разумевает учёт интересов не только великих держав, но и малых стран региона. Российское правительство могло бы выступить инициатором проведения на Дальнем Востоке России международных форумов, на­учных конференций по изучению и широкому обсуждению проблем без­опасности и стать посредником на переговорах между представителями КНДР и Республики Корея, а также КНДР и США.

Литература

1. Кутахов, В. Последствия запуска ракеты в КНДР // Компас (ИТАР/ ТАСС). 2009. № 16. С. 11-15.

2. Кутахов, В. Таинственная трагедия в Жёлтом море // Компас (ИТАР/ ТАСС). 2010. № 17. С. 48-51.

3. Пульс планеты. Азиатско-тихоокеанский регион (ИТАР/ТАСС). М. 1996­2010.

4. Чжан Ляньгуй. 2010: баньдао цзюйши «нуань дунци» ? = 2010: “холодная война” на полуострове ? // Ляован. Пекин. 2010. № 1. С. 30-34.

5. Чичин, Д. Возобновление ядерной программы КНДР: блеф или реальная угроза ? // Компас (ИТАР/ТАСС). 2009. № 17. С. 13-15.

6. Holslag, J. Why China will continue to back Pyongyang ?, [Электронный ресурс]. URL: http://search.japantimes.co.jp/print/eo20090426a1.html [Датаобращения: 18.04.2009]

7. Klinger, B. The Regional Security Implication of North Korea’s Missile Launch // KWA. Fall 2006. Vol. 30. No. 3. Pp. 344-360.

8. Kwon Yong. Russia takes keen Interest, [Электронный ресурс]. URL: http:www.atimes.com [Дата обращения: 20.07.2010]

9. Lankov, A. North Korea Turns Back the Clock, [Электронный ресурс]. URL: http://www.nautilus.org/fora/security/06107Lankov.html [Дата обращения: 22.12.2006]

10. Materials of Nautilus Institute, [Электронный ресурс]. URL: http://www.nautilus.org [Дата обращения: 23.04.2010]

11. Plate, T. North Korea’s Role in U.S. – China relations, [Электронный ресурс]. URL: http://japantimes.co.jp/print20080425tp.html [Дата обращения: 25.04.2008]

12. Przystup, J. North Korea’s Rocket Test and the Road Ahead, [Электронный ресурс]. URL: http://search.japantimes.co.jp/print/eo20090419a1.html [Датаобращения: 17.04.2009]

13. Sign of weakness in Pyongyang ? [Электронный ресурс]. URL: http://search.japantimes.co.jp/print/ed20090515a1.html [Дата обращения: 15.05.2009]

14. Snyder, S. Keep pressing Pyongyang, [Электронный ресурс]. URL: http://japantimes.co.jp/print/eo20080721a2.html [Дата обращения: 29.08.2008]

15. Toloraya, G. The New Korean Cold War and the Possibility of Thaw // The Asia – Pacific Journal. Vol. 19 – 1 – 09, May 9, 2009, [Электронный ресурс]. URL: http://japanfocus.org/articles/print_artic1e/3136 [Дата обращения: 09.05.2009]
Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

Наверх В номер В архив На главную
Официальный сайт журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования».
Разработка и дизайн: техническая редакция журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования», 2009 – 2013 гг.